новая хронология, без ссылок Опции

[Анатолий]

[E.P. Iphan]

Ловцы первой гильдии


Продажи путем обмана купцы стимулировали созданием максимально благоприятных условий торговли


В начале эпохи возрождения частного бизнеса многие в России вспомнили о старом русском купечестве как о примере для подражания. Купцы, мол, верили друг другу на слово, были образцовыми членами общества, людьми религиозными, филантропами и меценатами. Однако на деле первостепенные люди дореволюционной коммерции наживали первоначальный капитал преступлениями, торговлей спиртным и были не прочь прихватить церковное имущество. Их поведение служило предметом постоянных насмешек прессы и общества, а благотворительностью они нередко занимались за чужой счет.
"Эки мошенники!"

Мифы о себе, любимых, создавали все народы мира и во все времена. Причем легенды о людях одной профессии, сложенные в отделенных друг от друга землях, подчас похожи так, словно сложены одним сказителем. Возьмите, к примеру, рассказы о княжеских дружинниках или рыцарях. Ведь от их утех в мирное время стенали в равной степени и русские княжества, и европейские королевства. Но в устных и письменных сказаниях эти кровожадные бойцы междоусобных войн предстают исполненными исключительного благородства. А завистливые и злобные крестьяне превращались в гостеприимных и добродушных поселян. Однако купцы многие столетия, особенно в нашем отечестве, стояли в этом ряду особняком. Их на Руси, хоть и именовали почтительно "ваше степенство", не особенно жаловали во всех слоях общества. Собственно, ничего другого в стране, где родилась поговорка "не обманешь — не продашь", и быть не могло. А обманывали они везде, всегда и как только могли.

На протяжении веков в Москве и других русских городах существовали посредники, покупавшие у приезжавших в базарные дни крестьян их товар для перепродажи с выгодой. А если грядущая прибыль не радовала их своими размерами, они безо всякого стеснения прибегали к разным трюкам. В "Записках сыщика" Михаил Максимов рассказывал о них так:

"В Москве проживают мужики, торговцы хлебом, овсом, крупой, дровами и сеном; их почему-то называют одни кулаками, другие — хлыновцами.


Только московские умельцы могли превратить три воза овса в четыре и продавать уже выпитый чай</h4>Промышленность их заключается собственно в том, что они, покупая у приезжих степных мужиков в зимнее время хлеб, овес и крупу, рассыпают все это на свои воза, делая из трех четыре, а из пяти — семь. И когда у них покупают, бессовестно обманывают.

В возы с сеном для весу укладывают бревна, или во время взвешивания один или двое из них, прицепясь сзади или сбоку воза, усиливают вес незаметным образом.

Укладывая на свои воза дрова, они середину делают пустой или перекладывают незаметно сучками и редко продают на сажень, а всегда повозно.

При перемере овса и крупы, если не осмотреть, они меры три-четыре насыпят на дно. С кучерами и дворниками они в деле.

Каждого покупателя они строго рассматривают и, если увидят невозможность к обману, никогда не продадут.

Один мой знакомый купил по незнанию своему у этих кулаков десять возов дров. По цене и по обширности возов сделка показалась ему очень выгодной. Дело было к вечеру, и дрова ему все покидали в сарай, без укладки на место. На другой день, разговаривая с кухаркой, он сообщил ей:

— Теперь у нас дров, кажется, хватит до весны. Я полагаю, что тут будет около пяти сажен.

— И каких тут, сударь, пять сажен! Да тут едва ли наберется и три,— сказала ему кухарка.— Вы извольте-ка посмотреть, что вы купили — большую часть сучков, а не поленьев.

Богатый человек, скупец, имел привычку у заставы покупать на известных рынках все, что он находил для себя выгодным, а потому постоянно шатался там для покупки по дешевой цене различных припасов.

Этого человека давно знали кулаки, но не находили возможности, как бы его обмануть.

В трескучий мороз, увидав его на базаре около возов с кучером покупающего для своих лошадей овес, они тотчас, договорившись с кучером, приступили к делу.

Один из этих хлыновцев, подойдя к скупцу, предложил ему купить 20 возов овинного овса, объявив решительную цену, самую выгодную. В возах этих в самом низу находилась мякина. Посмотревши овес и найдя его довольно хорошим, скупец начал еще выторговывать у них несколько копеек, в чем и преуспел.

Но впоследствии, увидав в своем закроме, что в овсе наполовину мякина, сказал сам себе: 'Как это я недосмотрел, что попал на кулаков? Эки мошенники!'".


Весьма распространенным в Москве и Петербурге трюком была торговля спитым чаем. Купцы скупали в трактирах и ресторанах использованную заварку, высушивали ее, паковали и продавали по крайне привлекательной для покупателя цене. Естественно, во избежание неприятностей "особый товар" продавали главным образом приезжим крестьянам, которые назавтра собирались домой.

Подобными трюками баловались не только мелкие купчишки и лавочники, но и вполне солидные купцы первой гильдии. И не только во времена царя Гороха, но и в начале XX века. Русский военный агент, военный атташе в Дании граф Алексей Игнатьев вспоминал об осмотре датской столицы вместе с русским дипломатом Бибиковым:

"Осматривая из любопытства Копенгагенский порт, я только увидел, как грузились на английские пароходы с их пестрым красно-синим флагом бочки с большим ярлыком, изображавшим корову на зеленом поле.

— Полюбуйся, это наше родное сибирское масло,— объясняет Бибиков.— Вон видишь под этим навесом бочки в грязных рогожах? Здесь масло перекладывают в датские бочки, что правда необходимо из-за встречающихся в нем булыжников — знаешь, для веса. Сибирское масло превращается в датское и отправляется в этот всепожирающий Лондон".

Русские газеты пестрели подобной же информацией. К примеру, в феврале 1903 года они поместили сообщение Российского телеграфного агентства из Копенгагена: "В прибывшем вчера из России пароходном грузе сибирского масла, адресованном здешней фирме Зунд и Петерсен, снова оказалось несколько бочек, наполненных вместо масла камнями, землей и льдом".

Но заработанная такими способами дурная репутация на внешних рынках ничуть не мешала представителям отечественного бизнеса создавать о себе красивые легенды для внутреннего употребления.

Чашки на крови


Грязные алкогольные капиталы облагораживались инвестированием в чистейшую нефть</h4>Одним из самых распространенных объектов мифологизации была история накопления первоначального капитала. Практически каждая уважающая себя купеческая династия имела предка, пришедшего в лаптях из забытых богом мест на заработки в Петербург, Москву или иные места. Затем этот самородок каторжным трудом, выплачивая оброк барину, зарабатывал деньги на выкуп из крепостной неволи и разворачивался во всю широту своей новой, теперь уже купеческой души.

В некоторых случаях подобные рассказы были почти правдой. К примеру, известная до революции и не забытая поныне династия Кузнецовых владела фарфоровыми заводами, контролировала немалую часть российского рынка посуды, их фирма даже удостоилась звания придворного поставщика. Их предок — кузнец Яков Кузнецов, который, согласно легенде, вполне соответствовавшей истине, перешел от подковывания лошадей к производству чашек и плошек. Правда, о том, на какие деньги он поставил первое производство, в дореволюционных изданиях не говорилось. Ответ нашли и опубликовали уже в советские годы:

"На большой дороге между деревнями Речица и Новохаритоново высился добротный рубленый дом. Рядом — кузница. Владелец кузни Яков Васильевич Кузнецов и сыновья его Терентий и Анисим ковали коней, мастерили оси к телегам, выделывали косы, вилы, топоры, грабли. Товар ходкий, без него ни в одном крестьянском хозяйстве не обойтись.

Ничем не гнушался Яков Васильевич, чтобы добыть денег, скопить капитал. Приторговывал пиленым лесом, пускал на постой проезжающих. Кормил, поил, ночлег предоставлял и за все плату взимал. Но не каждого встречного привечал и пускал в дом. Звенят деньги в карманах — получай кров и хлебосольство, нет за душой ни гроша — кати мимо.


Дождливым осенним вечером подъехал к дому кузнеца богатый купец во хмелю и остановился на постой. Когда уехал купчина, никому то не известно. Только по прошествии некоторого времени начал Кузнецов на окраине деревни, на правом берегу речушки Дорки, рубить большой сруб. Вслед за плотниками пришла на стройку артель каменщиков. А потом к новому зданию потянулись обозы с кварцем, шпатом, глиной. Вскоре запылали огнем трубы двух горнов фарфорового завода.

Было это в 1810 году. Тогда же пополз по деревне слушок, что богатый купец не уехал восвояси, а исчез бесследно и что в происшествии этом повинен Яков Васильевич. На купцовы, дескать, деньги поставил он завод".

Практиковались и другие способы обзаведения капиталом. Одним из самых надежных считалось фиктивное банкротство. И потому его довольно широко применяли на протяжении всего XIX века. Как правило, технология этого процесса в те времена была проста и безыскусна. Купец набирал в кредит товара, затем продавал или прятал его, составляя фиктивные бумаги о неудачной продаже и грандиозных убытках. Как утверждали знатоки, по существовавшей тогда практике потерпевшему удавалось сговориться с кредиторами о возврате 25 копеек с рубля, после чего он божился вернуть остальное, как только поправятся дела, и брал у них вновь товары в кредит. И лишь после этого объявлял о своей полной несостоятельности. Успех дальнейшего процесса целиком и полностью зависел от его правильной подготовки. За взятку мнимый банкрот добивался назначения состоящего с ним в деле конкурсного управляющего — конкурсиста, а затем выстраивал очередь из фиктивных кредиторов, чьи требования конкурсист удовлетворял в первую очередь. Так что реальные кредиторы в итоге оставались ни с чем. Но самое любопытное заключалось в том, что большинство проведенных таким образом купцов не обижались на мошенничающего коллегу. Ведь каждый из них либо пользовался таким трюком, либо мог прибегнуть к нему в будущем. Максимов в своих записках приводил слова опытного конкурсиста, рассказывавшего о трижды обанкротившемся с его помощью фабриканте:

"Мало ли какими средствами люди приобретают капитал! При каждом торговом обороте есть своего рода мошенничество. Нужно уметь орудовать делом и уметь концы хоронить. Ты вот указываешь на фабриканта и, быть может, удивляешься: как, дескать, он все это обработал? А так. Он был человек трезвый, деятельный. Он заранее заготовил кое от каких лиц на свое имя векселя, да кое у кого векселей-то скупил на умерших, платя по 5 копеек за рубль. Тогда уже и начал подготовляться к несостоятельности, постепенно жалуясь на неплатеж ему денег. А потом некоторых кредиторов склонил на сделку по 60 копеек за рубль. После, окредитовавшись у них вновь товаром, он предложил им вторичную сделку, в которой ему также не отказали. Да и кредиторам-то уже было делать нечего, потому что он ловко сумел всех запутать. Потому и соглашались на предложенные им сделки. Ведь стоит только с сильными лицами повестись — о мелких-то и толковать нечего,— поневоле согласятся. После хотя они и узнали о его проделках, да взять-то уже было нечего: они только кланялись ему и пожимали дружески руку. Конечно, это делали только богатые, а те, которых он сделал нищими, посылали ему вечное проклятие, да он об этом мало думал — был уже богат и счастлив.

Мне недавно рассказывал мой приятель, что какой-то фабрикант... придумал, застраховав свою фабрику на порядочную сумму, сжечь ее. И если это правда, то выдумка полезная и средство для наживы легкое: с кредиторами не возись и никому не кланяйся — контора денежки выдаст".

Правда, при мнимых банкротствах случались и афронты. Конкурсист либо один из мнимых кредиторов мог нарушить договоренности и повернуть дело к своей пользе — не вернуть деньги прикидывавшемуся банкротом купцу. Но суть дела от этого не менялась, просто первоначальный капитал зарабатывался не на собственном, а на чужом банкротстве.

Однако ни убийствами, ни банкротствами самые крупные капиталы в России не составлялись. 40% государственного дохода приносила торговля алкоголем, и те, кто сумел примоститься возле финансовых потоков от торговли хлебным вином, в считанные годы становились баснословно богатыми людьми. Правда, мало кто решался называть эти деньги праведными. Приказчики откупщика и зависевшие от них трактирщики делали все для того, чтобы превратить жителей окормляемых их водкой территорий в хронических алкоголиков. Ведь только наличие постоянных и зависимых клиентов приносило стабильный доход. Обычной практикой было назначение плановых заданий для кабаков и трактиров. Откупщик устанавливал, сколько хлебного вина должно купить то или иное питейное заведение, заплатив вперед. Как именно будет сбываться водка, было заботой кабатчика. Существовали и неписаные правила смены откупщика. Если его по какой-либо причине смещали, то новый обладатель откупа выплачивал предшественнику отступные. В случае же отказа новичка от "налога" свергнутый откупщик немедленно сбывал имевшиеся у него запасы водки по демпинговым ценам богатым крестьянам. И несколько месяцев в деревнях шла торговля дешевым хлебным вином, а новый откупщик либо нес огромные убытки, либо совершенно разорялся.


В русском суде был прав не тот, у кого больше мануфактур, а тот, у кого больше влиятельных защитников</h4>Выдвинувшийся в число первых по богатству людей Российской империи откупщик Василий Александрович Кокорев, как утверждали современники, долгое время делился прибылью с "крышей" — казанским губернатором С. П. Шиповым. Но и того, что у него оставалось, хватило, чтобы организовать торговлю с Персией, а затем вложить деньги в наиболее прибыльные проекты той эпохи — строительство железных дорог. В качестве партнера он привлек другого крупного откупщика — Ивана Мамонтова, отца известного купца и мецената Саввы Мамонтова. А затем чутье подсказало Кокореву новый выгодный объект для вложений — нефтяные промыслы в Баку. К середине XIX века его состояние достигло колоссальных для того времени размеров — 30 млн рублей. Но способы, которыми он нажил эти деньги, как ни странно, довольно мало волновали заботившуюся о народе и чистоте нравов общественность. Ведь Кокорев часто и помногу жертвовал на различные проекты, предлагаемые интеллигенцией, которая в большинстве случаев и получала кокоревские дотации. К примеру, в 1856 году он дал 200 тыс. рублей на торжества, посвященные встрече в Москве героев обороны Севастополя,— виднейшие люди того времени потратили их на организацию представлений.

Куда дальше продвинулся в освоении технологии покупки общественного мнения младший партнер Кокорева и своего отца Савва Иванович Мамонтов.

Сам себе меценат

Слава богатейшего человека России и крупнейшего и безотказнейшего из меценатов позволяла Савве Мамонтову делать все, что ему только хотелось. Да ведь и прокурору, и судье, обидевшему попечителя Музея изящных искусств, о благодеяниях которого беспрерывно писали газеты, в приличном обществе вряд ли кто-либо подал бы руку. Именно поэтому дело Ризоположенской церкви села Леонова против правления Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги, которое возглавлял Мамонтов, и тянулось бесконечно долго. Суть же его была предельно простой. Добрый христианин Мамонтов приказал без согласия владельцев и оплаты прорубить в лесу на церковной земле просеку. А когда церковь предъявила претензии, отказался их признавать и выплачивать компенсацию. Причем суды, в которые обращались священники, неизменно отказывали им в удовлетворении иска против известного общественного деятеля. Дело дошло до императора, который в 1898 году повелел рассмотреть дело вновь. Но сдвинулось оно с мертвой точки только в 1899 году, когда Савва Мамонтов был арестован по обвинению в мошенничестве и злоупотреблении общественными фондами.

Вот как этот процесс описывал современник:

"В течение целой недели в стенах Московского окружного суда слушалась длинная эпопея о том, как коммерции советник Савва Иванович Мамонтов со своими чадами и домочадцами геройски боролся с роковыми обстоятельствами, погубившими его широкие коммерческие замыслы и предприятия, и как эта борьба постепенно и систематически привела всю эту почтенную компанию на скамью подсудимых...

Один из этих свидетелей (г. Михайловский) читает на суде Савве Ивановичу целый панегирик, передавая с пафосом, как он был сильно поражен, узнав об аресте г. Мамонтова, который, по мнению свидетеля,— выдающийся русский человек, 'промышленный гений', обладающий сердцем, 'умеющий вместить великое' (?!), и, кроме того, 'истинный поклонник' искусства, 'всеми любимый и уважаемый!'

Такой же панегирик поет и другой свидетель (инженер г. Лосев), служивший когда-то на железной дороге, где подсудимый был главным воротилой. И по словам этого свидетеля, Савва Иванович — тип железнодорожного строителя, преследующего не узко эгоистические цели, а 'общегосударственные'!


Прислала свое похвальное слово С. И. Мамонтову и г-жа Винтер, восхваляя его как мецената. И в этом отношении подсудимый оказался выше всякой похвалы. Во время всероссийской выставки С. И. обратился к ней (г-же Винтер) с предложением устроить нам оперу, причем подарил ей все оставшееся от итальянской оперы театральное имущество. Оно мало пригодилось ей, потому что она ставила оперы исключительно русские. Г-жа Винтер понесла 20 тысяч рублей убытку, и С. И. возместил ей эту сумму (?!). Затем она держала русскую оперу в Москве. Савва Иванович заведовал здесь художественною частью постановки, был, так сказать, главным режиссером, в чем ему помогали художники Поленов, Васнецов и др. Любовь к искусству переходила у него подчас в увлечение, и г-же Винтер приходилось его сдерживать. Сезон 1891-1892 гг. опять-таки повлек за собой убыток в 20 тысяч рублей, который Савва Иванович опять покрыл (!!).

Ну разве это не почетное меценатство? Правда, теперь оказывается, что все эти убытки Саввою Ивановичем покрывались не из своего личного, а из общественного, не принадлежащего ему капитала.

Савва Иванович Мамонтов, этот 'промышленный гений', преследуя какие-то 'общегосударственные цели', стал распоряжаться общественными капиталами по своему единоличному усмотрению и как широкая русская натура в размерах ссуд и подачек не стеснялся. Тому нужно миллион — извольте; другому нужно два — прикажите получить. А послушные родственники и посторонние 'из деловых', удостоенные избрания с получением хорошего жалованья в якобы коллективное правление, едва успевают скреплять своими подписями единоличное распоряжение своего главаря — 'выдать' и 'выдать'...

И в этих выдачах не стеснялись, особенно если требовались такие выдачи в предприятия, где были замешаны материальные интересы семьи Мамонтовых. Из сумм Архангельской железной дороги передано несколько миллионов для поддержания Невского завода, принадлежавшего членам той же семьи Мамонтовых; из того же источника выдана значительная сумма и Северному лесопромышленному обществу, в числе крупных акционеров которого находились все тот же Савва Иванович и его родственники. Не довольствуясь этими, так сказать, более крупными кушами, Савва Иванович не брезгал, как видно из дела, и мелочами. Так, за счет той же злополучной Московско-Архангельской дороги возили для него в Петербург театральные декорации, устраивали эстраду в Сокольниках, платили деньги за канализационные трубы в доме г. Мамонтова и за кирпич и доставку материалов в его имение, за малярные и кровельные работы, переделку сарая и т. п.

Каков размах широкой русской натуры! С одной стороны, из кассы Московско-Архангельской дороги летят миллионные капиталы, а с другой — из того же источника извлекаются два рубля с полтиною на уплату маляру за окраску сарайчика в своем имении!"

Но в итоге купленная на средства общества репутация помогла Мамонтову избежать долгого тюремного заключения. Суд признал, что в его действиях отсутствовал умысел. Его, впрочем, объявили несостоятельным должником и конфисковали имущество. А несчастная церковь села Леонова добивалась справедливости до 1904 года, когда ей наконец-то оплатили причиненный великим меценатом ущерб.

Волчья охота

Если благотворителями дореволюционные купцы все-таки бывали, то образцом для подражания, нравственными столпами общества они не были никогда. Газеты и книги конца XIX — начала XX века были переполнены рассказами об их самодурстве и жадности. Одна из типичнейших историй выглядела так:

"Умер в Москве в 80-х годах известный богач И. Фирсанов. Первым делом его наследников было отыскать ключ от шкатулки с деньгами и бумагами, находившийся в спальне умершего. Но ключа, несмотря на всевозможные поиски, нигде найти не могли. Говорили, что ключ был в руках покойного незадолго до смерти, но, куда он делся, никто не знал. Послали за слесарем и заказали сделать новый ключ. Между тем, когда обмытое тело положили на стол, кто-то из родственников заметил, что одна щека у умершего сильно вздулась. Посмотрели — и за щекой у него оказался искомый ключ от шкатулки. Переходя в другую жизнь, он хотел унести с собой хотя бы ключ от нажитых им богатств".

В 1911 году была опубликована история об охоте видных текстильных фабрикантов и филантропов братьев Морозовых:

"Однажды братья Морозовы охотились в своих лесах. Охота была из неудачных, но они узнали, что в соседнем лесу, смежном с их лесом, обложены волки и что с минуты на минуту должны приехать из Москвы охотники, члены О-ва Императорск. Правильной Охоты. Будучи сами членами этого общества, они пренебрегли его традициями и, ворвавшись в чужое владение, несмотря на протесты лесной стражи, перестреляли всю стаю и скрылись, увезя убитую добычу. Приехав и узнав об этом, возмущенные члены вернулись в Москву, где на назначенном экстренном заседании оба брата Морозовы были исключены из членов О-ва, о чем их известили повестками, потребовав членские билеты. Каково же было изумление членов, когда до них дошла весть, что купцы-феодалы обиделись и подали в суд. Суд, конечно, стал на сторону действительно обиженных, отринув нелепые притязания Морозовых".


Поезда Архангельской дороги тащили на себе все расходы Саввы Мамонтова и его семьи</h4>В мифологизированных рассказах о русском купечестве важное место занимало честное купеческое слово, под которое без всяких бумаг совершались сделки на колоссальные суммы. В узком кругу знающих друг друга купцов сделки под честное слово действительно практиковались. К чему это приводило, рассказывала накануне революции "Петроградская газета":

"Наглая 200-тысячная афера на Калашниковской хлебной бирже. Несколько времени тому назад Виталий Творогов распустил слух, будто в его распоряжении имеется несколько вагонов муки-крупчатки, в которой торговцы ощущают большую нужду. При появлении на бирже В. Творогова окружающие купцы начали каждый в отдельности предлагать ему задатки. Делец начал брать по 15-25 тысяч рублей. И в течение двух дней собрал задатков на 200 тысяч рублей.

Любопытно, что на такую колоссальную сумму ни у кого в Петрограде даже не могло быть муки, тем менее у Творогова. Конечно, никто из вручивших Творогову задатки муки не получил. Сам Т. скрылся в Финляндию. Достойно особого внимания, что никому Виталий Т. расписок не давал, потому что на Калашниковской бирже крупные сделки совершаются 'на купеческое слово'".

Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 15.05.2016, 09:45

[E.P. Iphan]

1918-1920. Гражданская война. Дворяне в Красной Армии


Историческая полемика: к 95-летию начала Гражданской войны

ДВОРЯНЕ В КРАСНОЙ АРМИИ


С некоторых пор у нас стало модным сочувствовать белым. Они-де дворяне, люди чести и долга, «интеллектуальная элита нации». Едва ли не половина страны вспоминает о своих благородных корнях. Стало модным при случае поплакать о невинно убиенных и изгнанных дворянах. И, как водится, во всех бедах нынешнего времени винят красных, которые так обошлись с «элитой». За этими разговорами становится незаметным главное — победили в той борьбе всё же красные, а ведь с ними воевала «элита» не только России, но и сильнейших держав того времени.

Да и с чего взяли нынешние «благородные господа», что дворяне в той великой русской смуте были обязательно на стороне белых? Иные дворяне, вроде Владимира Ильича Ульянова, для пролетарской революции сделали гораздо больше, нежели Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

Обратимся к фактам. В Красной армии служило 75 тыс. бывших офицеров, в то время как в Белой около 35 тыс. из 150 тысячного корпуса офицеров Российской империи. 7 ноября 1917 г. большевики пришли к власти. Россия к тому времени всё ещё находилась в состоянии войны с Германией и её союзниками. Хочешь или нет, а воевать надо. Поэтому уже 19 ноября 1917 г. большевики назначают начальником штаба Верховного главнокомандующего… потомственного дворянина, его превосходительство генерал-лейтенанта Императорской армии Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича.

Именно он возглавит вооружённые силы Республики в самый тяжёлый для страны период, с ноября 1917 г. по август 1918 г. и из разрозненных частей бывшей Императорской армии и отрядов Красной гвардии к февралю 1918 г. сформирует Рабоче-Крестьянскую Красную армию. С марта по август Бонч-Бруевич будет занимать пост военного руководителя Высшего Военного совета Республики, а в 1919г. — начальника Полевого штаба Рев. Воен. совета Республики.

В конце 1918 г. была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской республики. Просим любить и жаловать — его высокоблагородие главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Советской республики Сергей Сергеевич Каменев (не путать с Каменевым, которого затем вместе с Зиновьевым расстреляли). Кадровый офицер, закончил академию Генштаба в 1907 г., полковник Императорской армии. С начала 1918 г. по июль 1919 г. Каменев сделал молниеносную карьеру от командира пехотной дивизии до командующего Восточным фронтом и, наконец, с июля 1919 г. и до конца Гражданской войны занимал пост, который в годы Великой Отечественной войны будет занимать Сталин. С июля 1919 г. ни одна операция сухопутных и морских сил Советской республики не обходилась без его непосредственного участия. Большую помощь Сергею Сергеевичу оказывал его непосредственный подчинённый — его превосходительство начальник Полевого штаба Красной армии П. П. Лебедев, потомственный дворянин, генерал-майор Императорской армии. На посту начальника Полевого штаба он сменил Бонч-Бруевича и с 1919г. по 1921 г. (практически всю войну) его возглавлял, а с 1921 г. был назначен начальником Штаба РККА. Павел Павлович участвовал в разработке и проведении важнейших операций Красной армии по разгрому войск Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля, награждён орденами Красного знамени и Трудового Красного знамени (в то время высшие награды Республики).

Нельзя обойти вниманием и коллегу Лебедева, начальника Всероссийского главного штаба его превосходительство А. А. Самойло. Александр Александрович также потомственный дворянин и генерал-майор Императорской армии. В годы Гражданской войны возглавлял военный округ, армию, фронт, поработал заместителем у Лебедева, затем возглавил Всероссглавштаб.

Не правда ли, крайне интересная прослеживается тенденция в кадровой политике большевиков? Можно предположить, что Ленин и Троцкий, подбирая высшие командные кадры РККА, ставили непременным условием, чтобы это были потомственные дворяне и кадровые офицеры Императорской армии в звании не ниже полковника. Но, конечно, это не так. Просто жёсткое военное время быстро выдвигало профессионалов своего дела и талантливых людей, также быстро задвигая всевозможных «революционных балаболок».

Поэтому кадровая политика большевиков вполне естественна, им нужно было воевать и побеждать уже сейчас, времени учиться не было. Однако, поистине удивления достойно то, что дворяне и офицеры к ним шли, да ещё в таком количестве, и служили Советской власти в большинстве своём верой и правдой. Часто встречаются утверждения, что большевики силой загоняли дворян в РККА грозя репрессиями семьям офицеров.

Этот миф на протяжении многих десятилетий упорно муссируются в псевдоисторической литературе, псевдомонографиях и различного рода «исследованиях». Это только миф. Служили не за страх, а за совесть. Да и кто бы доверил командование потенциальному предателю? Известно лишь о нескольких изменах офицеров. Но они командовали незначительными силами и являются печальным, но всё-таки исключением. Большинство же честно исполняли свой долг и самоотверженно сражались как с Антантой, так и со своими «братьями» по классу. Действовали так, как и полагается истинным патриотам своей Родины.

Рабоче-Крестьянский Красный флот—это вообще аристократическое заведение. Вот перечень его командующих в годы Гражданской войны: В.М. Альтфатер (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского флота), Евгений Андреевич Беренс (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Александр Васильевич Немитц (анкетные данные точно такие же).

Да что там командующие, Морской генеральный штаб Русского ВМФ практически в полном составе перешёл на сторону Советской власти, да так и остался руководить флотом всю Гражданскую войну. Видимо, русские моряки после Цусимы идею монархии воспринимали, как сейчас говорят, неоднозначно.

Вот что писал Альтфатер в своём заявлении о приёме в РККА: «Я служил до сих пор только потому, что считал необходимым быть полезным России там, где могу, и так, как могу. Но я не знал и не верил вам. Я и теперь ещё многого не понимаю, но я убедился… что вы любите Россию больше многих из наших. И теперь я пришёл сказать вам, что я ваш». Полагаю, что эти же слова мог бы повторить барон Александр Александрович фон Таубе, начальник Главного штаба командования Красной армии в Сибири (бывший генерал-лейтенант Императорской армии). Войска Таубе были разбиты белочехами летом 1918 г., сам он попал в плени вскоре погиб в колчаковской тюрьме в камере смертников. А уже спустя год другой «красный барон» — Владимир Александрович Ольдерогге (также потомственный дворянин, генерал-майор Императорской армии), с августа 1919 г. по январь 1920 г. командующий Восточным фронтом красных, — добивал белогвардейцев на Урале и в итоге ликвидировал колчаковщину. В это же время, с июля по октябрь 1919 г., другой важнейший фронт красных — Южный — возглавлял его превосходительство бывший генерал-лейтенант Императорской армии Владимир Николаевич Егорьев. Войска под командованием Егорьева остановили наступление Деникина, нанесли ему ряд поражений и продержались до подхода резервов с Восточного фронта, что в итоге предопределило окончательное поражение белых на Юге России.

В эти тяжёлые месяцы ожесточённых боёв на Южном фронте ближайшим помощником Егорьева был его заместитель и одновременно командующий отдельной войсковой группой Владимир Иванович Селивачёв (потомственный дворянин, генерал-лейтенант Императорской армии) Как известно, летом-осенью 1919 г. белые планировали победоносно завершить Гражданскую войну. С этой целью они решили нанести комбинированный удар на всех направлениях. Однако к середине октября 1919 г. колчаковский фронт был уже безнадёжен, наметился перелом в пользу красных и на Юге. В этот-то момент белые нанесли неожиданный удар с северо-запада. На Петроград ринулся Юденич. Удар был настолько неожиданным и мощным, что уже в октябре белые оказались в пригородах Петрограда. Встал вопрос о сдаче города. Ленин, несмотря на известную панику в рядах товарищей, город решил не сдавать.

И вот уже выдвигается навстречу Юденичу 7-я армия красных под командованием его высокоблагородия (бывшего полковника Императорской армии) Сергея Дмитриевича Харламова, а во фланг белым заходит отдельная группа той же армии под командованием его превосходительства (генерал-майора Императорской армии) Сергея Ивановича Одинцова. Оба — из самых потомственных дворян. Итог тех событий известен: в середине октября Юденич ещё рассматривал красный Петроград в бинокль, а 28 ноября распаковывал чемоданы в Ревеле (любитель молоденьких мальчиков оказался никудышным командующим…).

Северный фронт. С осени 1918 г. по весну 1919 г. это важный участок борьбы с англо-американо-французскими интервентами. Ну и кто ведёт большевиков в бой? Сначала его превосходительство, бывший генерал-лейтенант, Дмитрий Павлович Парский, затем его превосходительство, бывший генерал-лейтенант, Дмитрий Николаевич Надёжный, оба потомственные дворяне.

Нельзя не отметить, что именно Парский возглавлял отряды Красной армии в знаменитых февральских боях 1918 г. под Нарвой, так что во многом благодаря ему мы празднуем 23 Февраля. Его превосходительство товарищ Надёжный после окончания боёв на Севере будет назначен командующим Западным фронтом.

Такая ситуация с дворянами и генералами на службе у красных практически везде. Нам скажут: всё вы тут преувеличиваете. Были же у красных свои талантливые военачальники и не из дворян и генералов. Да, были, их имена мы хорошо знаем: Фрунзе, Будённый, Чапаев, Пархоменко, Котовский, Щорс. Но кем они были в дни решающих боёв?

Когда решалась судьба Советской России в 1919 г., самым важным был Восточный фронт (против Колчака). Вот его командующие в хронологическом порядке: Каменев, Самойло, Лебедев, Фрунзе (26 дней!), Ольдерогге. Один пролетарий и четыре дворянина, подчеркну — на жизненно важном участке! Нет, заслуг Михаила Васильевича я умалять не хочу. Он действительно талантливый полководец и многое сделал для разгрома того же Колчака, командуя одной из войсковых групп Восточного фронта. Затем Туркестанский фронт под его командованием раздавил контрреволюцию в Средней Азии, а операция по разгрому Врангеля в Крыму заслуженно признаётся шедевром военного искусства. Но будем справедливы: к моменту взятия Крыма даже белые не сомневались в своей судьбе, исход войны был решён окончательно. Семён Михайлович Будённый был командармом, его Конная армия сыграла ключевую роль в ряде операций некоторых фронтов. Однако не следует забывать, что в РККА были десятки армий, и назвать вклад одной из них решающим в победе было бы всё же большой натяжкой. Николай Александрович Щорс, Василий Иванович Чапаев, Александр Яковлевич Пархоменко, Григорий Иванович Котовский — комдивы. Уже в силу этого при всей своей личной храбрости и военных дарованиях стратегического вклада в ход войны они внести не могли.

Но у пропаганды свои законы. Любой пролетарий, узнав, что высшие военные должности занимают потомственные дворяне и генералы царской армии, скажет: «Да это же контра!». Поэтому вокруг наших героев возник своеобразный заговор молчания и в советские годы, и тем более — сейчас. Они победили в Гражданской войне и тихо ушли в небытие, оставив после себя пожелтевшие оперативные карты и скупые строки приказов. А ведь «их превосходительства» и «высокоблагородия» проливали свою кровь за Советскую власть ничуть не хуже пролетариев. Про барона Таубе уже упоминалось, но это пример не единственный. Весной 1919 г. в боях под Ямбургом белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора Императорской армии А. П. Николаева. Такая же участь постигла в 1919 г. командира 55-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А. В. Станкевича, в 1920 г. — командира 13-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А. В. Соболева. Что примечательно, перед смертью всем генералам предложили перейти на сторону белых, и все отказались. Честь русского офицера – дороже жизни. То есть вы полагаете, скажут нам, что дворяне и кадровый офицерский корпус были за красных?

Конечно, я далек от этой мысли. Здесь просто надо отличать «дворянина» как нравственное понятие от «дворянства» как класса. Дворянский класс почти целиком оказался в лагере белых, иначе и быть не могло. Сидеть на шее русского народа им было очень удобно, и слезать не хотелось. Правда, и белым помощь от дворян была просто мизерной. Судите сами. В переломный 1919 г., примерно к маю, численность ударных группировок белых армий составляла: армия Колчака — 400 тыс. человек; армия Деникина (вооружённые силы Юга России) — 150 тыс. человек; армия Юденича (Северо-Западная армия) — 18,5 тыс. человек. Итого: 568,5 тыс. человек. Причём это, в основном, «лапотники» из деревень, которых под угрозой расстрела загоняли в строй и которые потом целыми армиями(!), как у Колчака, переходили на сторону красных. И это в России, где на то время насчитывалось 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 500 тыс. мужчин призывного возраста! Вот, казалось бы, ударный отряд контрреволюции…

Или возьмём, к примеру, руководителей белого движения. Деникин — сын офицера, дед был солдатом; Корнилов — казак, Семёнов — казак, Алексеев — сын солдата. Из титулованных особ — один только Врангель, да и тот шведский барон. Кто же остался? Дворянин Колчак — потомок пленного турка, да Юденич с весьма характерной для «русского дворянина» фамилией и нестандартной сексуальной ориентацией. В былые времена сами дворяне таких своих собратьев по классу определяли как худородных.

Но «на безрыбье и рак — рыба». Не стоит искать князей Голицыных, Трубецких, Щербатовых, Оболенских, Долгоруковых, графов Шереметевых, Орловых, Новосильцевых и среди менее значимых деятелей белого движения. Сидели «бояре» в тылу, в Париже да Берлине и ждали, когда одни их холопы других на аркане приведут. Не дождались. Так что завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе… А вот то, что горит под ногами родная земля не просто метафора. Она действительно горела и под войсками Антанты, и их “белых” друзей. Но есть ещё нравственная категория — «дворянин». Поставьте себя на место «его превосходительства», перешедшего на сторону Советской власти. На что он может рассчитывать? Самое большее — командирский паёк да пара сапог (исключительная роскошь в Красной Армии, рядовой состав обували в лапти). При этом подозрение и недоверие многих «товарищей», постоянно рядом бдительное око комиссара. Сравните это с 5000 рублей годового жалования генерал-майора царской армии, а ведь у многих превосходительств была ещё и фамильная собственность до революции. Поэтому шкурный интерес для таких людей исключается, остаётся одно — честь дворянина и русского офицера. Лучшие из дворян пошли к красным — спасать Отечество. В дни польского нашествия 1920 г. русское офицерство, в том числе и дворяне, переходили на сторону Советской власти тысячами. Из представителей высшего генералитета бывшей Императорской армии красные создали специальный орган — Особое совещание при Главнокомандующем всеми Вооружёнными силами республики.

Цель этого органа — разработка рекомендаций для командования РККА и Советского Правительства по отражению польской агрессии. Кроме этого, Особое совещание обратилось с призывом к бывшим офицерам Русской Императорской армии выступить на защиту Родины в рядах РККА. Замечательные слова этого обращения, пожалуй, в полной мере отражают нравственную позицию лучшей части русской аристократии: «В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, <…> добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче-Крестьянской России вас не назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить её расхищения».

Под обращением стоят подписи их высокопревосходительств: генерала от кавалерии (главнокомандующего Русской армии в мае-июле 1917 г.) Алексея Алексеевича Брусилова, генерала от инфантерии (военного министра Российской империи в 1915-1916 гг.) Алексея Андреевича Поливанова, генерала от инфантерии Андрея Меандровича Зайончковского и многих других генералов Русской армии. В абсолютных цифрах вклад русского офицерства в победу Советской власти выглядит следующим образом: в период Гражданской войны в ряды Красной армии было призвано 48,5 тыс. царских офицеров и генералов. В решающем, 1919-м, они составили 53% всего командного состава РККА. Закончить краткий обзор хотелось бы примерами человеческих судеб, которые как нельзя лучше опровергают миф о патологическом злодействе большевиков и о поголовном истреблении ими благородных сословий России.

Замечу сразу, большевики не были глупыми, поэтому понимали, что, учитывая тяжелейшее положение России, им очень нужны люди со знаниями, талантами и совестью. И такие люди могли рассчитывать на почёт и уважение со стороны Советской власти, несмотря на происхождение и дореволюционную жизнь. Начнём с его высокопревосходительства генерала от артиллерии А. А. Маниковского.

Алексей Алексеевич ещё в I Мировую войну возглавлял Главное артиллерийское управление Русской Императорской армии. После Февральской революции был назначен товарищем (заместителем) военного министра. Поскольку военный министр Временного правительства Гучков ничего не соображал в военных вопросах, Маниковскому пришлось стать фактическим главой ведомства. В памятную октябрьскую ночь 1917 г. Маниковский был арестован вместе с остальными членами Временного правительства, затем отпущен на свободу. Спустя несколько недель вновь арестован и опять отпущен на свободу, в заговорах против Советской власти замечен не был. И уже в 1918 г. он возглавляет Главное артиллерийское управление РККА, затем будет работать на различных штабных должностях Красной армии. Или, например, его превосходительство генерал-лейтенант Русской армии, граф А. А. Игнатьев. В годы I Мировой войны он в чине генерал-майора служил военным атташе во Франции и ведал закупками вооружения — дело в том, что царское правительство так подготовило страну к войне, что даже патроны приходилось закупать за границей. За это Россия платила немалые деньги, и лежали они в западных банках. После Октября наши верные союзники мигом наложили лапу на русскую собственность за границей, в том числе и на счета правительства. Однако Алексей Алексеевич сориентировался быстрее французов и денежки перевёл на другой счёт, союзникам недоступный, да, к тому же, на своё имя. А денег было 225 млн. руб. золотом, или $ 2 млрд. по нынешнему золотому курсу. Игнатьев не поддался на уговоры о передаче средств ни со стороны белых, ни со стороны французов. После того как Франция установила дипломатические отношения с СССР, он пришёл в советское посольство и скромненько передал чек на всю сумму со словами: «Эти деньги принадлежат России». Эмигранты были в бешенстве, они постановили убить Игнатьева. И убийцей вызвался стать его родной брат! Игнатьев чудом остался жив — пуля пробила фуражку в сантиметре от головы. Предложим каждому из вас мысленно примерить на себя фуражку графа Игнатьева и подумать, способны ли вы на такое? А если к этому добавить, что в ходе революции большевики конфисковали родовое имение Игнатьевых и фамильный особняк в Петрограде?

И последнее, что хотелось бы сказать. Помните, как в своё время обвиняли Сталина, вменяя ему в вину то, что он поубивал всех оставшихся в России царских офицеров и бывших дворян. Так вот, никто из наших героев репрессиям не подвергался, все умерли своей смертью (разумеется, кроме павших на фронтах Гражданской войны) во славе и почёте. А их младшие товарищи, такие как: полковник Б. М. Шапошников, штабс-капитаны А. М. Василевский и Ф. И. Толбухин, подпоручик Л. А. Говоров, — стали Маршалами Советского Союза. История давно всё расставила по своим местам, и как бы не пытались её переврать всякие Радзинские, Сванидзе, Захарчуки, Волковы, Резуны и прочая шушера, не знающая историю, но умеющая получать деньги за враньё, факт остаётся фактом: белое движение дискредитировало себя. В основной своей массе это каратели, мародеры и просто мелкое жульё на службе у Антанты…

(Данная статья написана по работе Александра Георгиевича Кавтарадзе (1922-2008) — военного историка, кандидата военных наук, полковника в отставке – «Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.»)

[anta]

[quote name='E.P. Iphan' date='23.05.2016, 00:03' post='669886']
1918-1920. Гражданская война. Дворяне в Красной Армии

Спасибо.

[Анатолий]

[E.P. Iphan]

Генерал золотого карьера: Ли Куан Ю и его государство.

Прежде чем рассуждать о чём бы то ни было, имеет смысл задать простой вопрос – а почему мы, собственно, взялись говорить об этом. «С какой целью интересуетесь?» Чаще всего честный ответ – «да все говорят, вот я и хочу узнать, что это».

Интерес к азиатским диктаторам, железной рукой загнавшим свои народы к счастью, в России исходит из либеральных кругов. Это связано с традиционным для отечественных интеллектуалов – как правых, так и левых — садизмом и ненавистью к «населению этой страны». Все эти прекрасные люди мечтают об одном — щемить, давить и всячески унижать быдло. Рабы должны с полной отдачей ишачить на износ и при этом не сметь и помыслить о лучшей доле. Отчего страна должна необычайно процвести.

Разница в том, что левые интеллектуалы хотят оформлять это под портретом Сталина и заплачки о советских ценностях, а правые – под разговоры о волшебном «рынке», «надо больше работать и меньше есть» и т.п. Несколько отличаются и их представления о том, как выглядит процветание страны. Для советских оно выражается в количестве танков и самоходных гаубиц, для либералистов – местами в международных рейтингах, особенно же в рейтингах «развития человеческого капитала», «некоррупционности», «инновационной ёмкости» и прочей «экономической свободы». Практическая разница между этими идеалами, впрочем, невелика, потому что ни то, ни другое на хлеб не намажешь… Но сейчас мы будем говорить именно о либералах и их кумирне.

Итак, наши либералисты обожают правителей, которые, с одной стороны, следовали либеральным экономическим рецептам, а с другой – примучивали людишек, отбирали у них последнее, держали в голоде, в холоде. У наших любителей хардкора всё внутри сладко сжимается при словах «непопулярные меры». Без пресловутого звериного оскала капитализм им не мил. Нееет, только кровь, только закрытие предприятий, только плётка, только бюджетная дисциплина, только безработица, только нищета, только пытки, только разгоны демонстраций, только приватизация, только шоковая терапия, только боль и ужас. И чтобы в результате всего этого «росли показатели» и «позиции в международных рейтингах».

Святая троица либеральных идолов двадцатого века – Тэтчер, Рейган, Пиночет – любима ими именно за «жёсткость». Рейган, впрочем, попал в список почитаемых фигур исключительно как победитель в Холодной Войне – а вот «рейганомику» любят не очень, поскольку американцам от неё стало скорее хорошо, чем плохо. Зато Пиночет! При котором людей сгоняли на стадионы, отрубали руки, пытали, истязали, убивали тысячами, тысячами! Особенно молодых студенточек! Ах, как сладко! Дикий культ Пиночета одно время был чем-то вроде визитной карточки настоящего либералиста. Любят они и Тэтчер – как «строгую госпожу», которая отбирала у детей бедняков бесплатное молочко – буквально так – и давала богатым наживаться сколько влезет. Ах, как она разогнала шахтёров! Ах, как она приватизировала предприятия – с увольнениями, с безработицей, ах как хорошо, как возбудительно! Они любили и любят именно такую баронессу Тэтчер – с холодной змеиной улыбкой на устах и экономической плёткой в руках. Да, и кроме того – она же сказала, что «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 миллионов человек», а это в глазах наших либералистов сразу плюс пятьсот процентов к харизме. 1

Однако при более подробном ознакомлении с деятельностью кумиров обычно наступает известное разочарование. Не абсолютное, но всё-таки: «хороши они, конечно, а всё-таки не то, не то».

Пиночет при близком знакомстве оказывается обычным латиноамериканским диктатором, который действительно пытал и убивал, но какими-то невероятными экономическими успехами похвалиться не может. Чили как была среднеразвитой латиноамериканской страной, так и осталась, несмотря на великолепные позиции в международных рейтингах, где Чили сияет среди «некоррумпированных стран» и всячески лидирует по «экономической свободе» и прочим таким показателям. Увы: как уже было сказано, строчку на бумажке на хлеб не намажешь. А реальное положение дел определяется экспортными ценами на медь и вино. Причём ни то, ни другое с деятельностью «чикагских мальчиков», чилийских спецслужб, тайных убойщиков и прочих общественно-оздоровительных контор вообще-то не связано. Это всё как-то обидно, да. Ещё обиднее, что неблагодарные чилийцы генерала не очень-то жалуют. Его, как известно, прокатили на референдуме о продлении полномочий, а потом отдали под суд. Процесс тянулся долго, вывалилось множество грязного белья, и только своевременная смерть престарелого диктатора избавила его от нехорошего. Тело его было кремировано, похорон и траура не было. В общем, так не провожают благодетелей.

Что касается Тэтчер, то и с ней не всё хорошо. При подробном рассмотрении её политики выясняется, что она была не столь уж хладнокровной садистской. Например, шахтёрские профсоюзы она разогнала – но при этом выплатила им из казны компенсации, которым позавидовали бы иные российские бизнесюки, не говоря уже о простых трудящихся. «Дерегулирование» и «разгон чиновников» при ближайшем рассмотрении оказываются банальной переменой вывесок на некоторых конторах. А известные экономические успехи – следствием развёртывания нефтедобычи в Северном море, доходы от которых практически целиком были слиты в казну. Несколько разочаровывает, ага. И опять же трудности с народом. Когда старенькая леди наконец померла, то немалая часть добрых британцев отпраздновали это событие вечеринками и исполнением детской песенки «динь-дон, ведьма умерла». В апреле 2013 года песенка взлетела в чартах на второе место. Нехорошо как-то получилось.
Именно поэтому гуттаперчевые мозги наших либералистов переключили (ой, не спрашивайте кто – кто надо, тот и переключил) на почитание великих азиатских диктаторов. Среди которых самый величайший – бессменный премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, архитектор самого что ни на есть настоящего экономического чуда. На этот раз – без обмана, без меди и нефти. Всё достигнуто исключительно потом и трудом, трудом и потом. Ну и, конечно, садизмом животворящим.

Либеральная легенда о сингапурском чуде в кратком и вульгаризованном изложении звучит так. Сингапур был маленьким нищим островом, совершеннейшей помойкой. Но откуда-то появился Ли Куан Ю – скромный адвокат, пробившийся на непыльную работу из нищей семьи. Откуда-то он набрался либеральной премудрости, а также политического опыта, и попущением Божьим стал премьер-министром. На этом посту он первым делом убил или довёл до самоубийства всех коррупционеров и взяточников, не пощадив никого – он даже Посадил Трёх Друзей и Ближайших Родственников. После чего создал карательную службу по борьбе с коррупцией, напоминающую ЧК. Одновременно с этим он привлёк в страну Иностранных Инвесторов – создавая им какие-то райские условия и чуть ли не выплясывая перед каждым, кто привёз в Сингапур хотя бы штуку баксов инвестиций. А также ввёл жесточайшие законы, запрещающие любые хулиганства и безобразия, вплоть до плевков на улице – за это стали то ли бить палками по пяткам, то ли штрафовать на тысячи долларов. Сам же стал пожизненным диктатором и правил железной рукой. От всего этого Сингапур процвёл так, что стал наипервейшим государством мира, простые сингапурцы живут, как в раю, а как живут непростые – и словами-то не передать. Но все трудятся, все работают, все вкалывают и не жужжат. Поэтому чудо-остров занимает первые строчки во всех международных рейтингах «развития человеческого капитала», «некоррупционности», «инновационной ёмкости», а уж по «экономической свободе» они вообще первые в мире.

Ну что ж. При всей вульгарности мифа, нечто реальное он ухватывает. Давайте посмотрим.
Начнём с того, что, в отличие от чилийского и британского случая, успехи Сингапура действительно реальны и впечатляющие. Рейтинги рейтингами, пёс бы с ними, но остров и в самом деле производит впечатление суперсовременного города-государства. 5,4 миллиона человек живут в высокотехнологичном раю. 2 Это подтверждают и те цифры, которым всё-таки стоит доверять – например, подушный ВВП у Сингапура четвёртый в мире, восемьдесят пять тысяч долларов на нос, и уступает он только сверхбогатым Катару, Люксембургу и Макао. Для сравнения – Россия на сорок пятом, где-то двадцать пять тысяч долларов. И это мы не говорим про качество жизни: оно заоблачное, стратосферное. Порядок, чистота, идеальные дороги, безупречное правосудие, в общем – всё то, о чём простой россиянин мечтает долгими зимними вечерами… Средняя продолжительность жизни – 84 года.

Признав всё это, обратимся к истории. Надо ж знать, с чего всё начиналось.

Начнём с географии. Сингапур – небольшой остров (734 квадратных километра, основной остров – 607 квадратных километров, примерно столько же места на глобусе занимает Москва) в Юго-Восточной Азии. Точнее, несколько островов разной величины, вплоть до крохотных (всего их 63). Сингапур отделён от южной части Малаккского полуострова Джохорским проливом. По воде он граничит с султанатом Джохор, входящим в состав Малайзии, а также с островами Риау в составе Индонезии.

Острова целиком и полностью лишены ресурсов: даже пресную воду и песок для строительства приходится покупать у индонезийцев. Относительным преимуществом можно считать климат: вечная жара (плюс 26 – плюс 28 по Цельсию), не нужно тратиться на отопление. Однако кондиционирование помещений обходится значительно дороже.
Единственное несомненное достоинство острова – это его удобное расположение и великолепная естественная гавань. Первыми оценили его китайские пираты, которые гнездились на островах аж с четырнадцатого века. Также там регулярно появлялись малайцы, но укрепиться не получалось. Правда, они дали острову название. Малайские хроники указывают, что в 1299 году некий малайский принц высаживался на острове, где обнаружил большой город (видимо, пиратское гнездилище). Там же он увидел огромного льва – почему-то красного с чёрной головой и телом рыбы. Вообще-то львы на острове не водятся, тем более такой раскраски. Тем не менее, правитель решил, что это лев, а не какое-нибудь чудо-юдо. Конфликтовать с животным принц не стал, животное тоже проявило выдержку. Так что принц назвал город Синга Пура, «город льва». 3

По состоянию на начало XIX века островок числился типа собственностью султаната Джохор – довольно успешного государственного образования, сильно мешавшего португальской экспансии. О славной истории султаната можно говорить долго, но мы не будем. Достаточно сказать, что владел он островом именно что типа – ну то есть за неимением других претендентов. И пребывал в ничтожестве – по причинам, исчерпывающе изложенным выше.

Однажды на огонёк заглянули англичане. 28 января 1819 года туда прибыли британские корабли. Они привезли находилось сколько-то солдат, двенадцать пушек и сэра Томаса Стэмфорда Бингли Раффлза, высокопоставленного чиновника Ост-Индийской Компании.

Сэр Томас был личностью весьма многогранной. Выходец из моряцкой семьи – он даже родился на палубе корабля своего отца – он сумел пробиться в люди почище. К тому времени, о котором мы повествуем, он имел репутацию успешнейшего политика и чиновника: в тридцать лет он стал губернатором острова Ява. При этом он был человеком науки – биологом, зоологом, антропологом, автором книг и научных статей. За заслуги перед Британией он был посвящён в рыцари. Теперь ему предстояло выполнить важнейшую задачу: обеспечить безопасность и свободный проход английских судов через Малаккский пролив. Англичане везли в Китай полезнейший товар, в котором остро нуждалось население этой страны – индийский опиум (больше никаких товаров в Китай они не поставляли). В общем, нужна была база у входа в Малаккский пролив. Англичане любят базы у входа в проливы.
На острове обнаружилось единственная деревушка и в ней местный царёк, у которого, рыцарь и член Лондонского Королевского Общества, купил за скромную по английским меркам сумму право создать британскую факторию. Англичане любят честную торговлю. Чтобы придать ей ещё больше честности, сэр Томас привёз на остров отстранённого от власти малайского принца по имени Хусейн, с которым подписал честное соглашение об отказе малайцев от всех прав на остров. Это обошлось в 30000 долларов. 6 февраля 1819 года над островом был поднят британский флаг, и после некоторых приключений – голландцам не понравилась британская активность – остров украсил собой английские колониальные владения. Сэр Томас же с чувством выполненного долга отбыл по своим надобностям, оставив заместо себя некоего полковника Фаркуара.

Однако в конце 1822 года сэр Томас снова на острове. До него дошли слухи, что полковник Фаркуар дурно исполняет свои обязанности и пренебрегает указивками Раффлза. Прибыв, почтенный сэр обнаруживает на месте маленькой деревушки бурно растущий город. Правда, состоял он в основном из трущоб, где процветала проституция, игорный бизнес, а в притонах курили опиум.

Сэру Томасу всё это очень не нравилось. Сингапур был его проектом, а британцы трепетно относятся к своим проектам. Так что он решил не ограничиваться полумерами, а взяться за дело радикально. Раффлз решил превратить Сингапур в город-мечту.

Формула новых принципов управления Сингапуром была довольно проста: соединение европейских принципов управления с покорным азиатским человеческим материалом. Плюс некоторые британские специальные приёмы, которые хорошо себя зарекомендовали в других колониях.

Для начала город был поделён на зоны, по этническому принципу. Был организован китайский, индийский (точнее, сикхо-тамильский), малайский и европейский сектора. Целью было всемерное уменьшение влияния китайцев. В каждом секторе были установлены свои порядки, завязанные, однако, на британскую полицейскую и судебно-административную систему. Криминал был частично задавлен, частично загнан в трущобы – в том числе и китайские «триады». Азартные игры и наркотики были запрещены. Особое внимание уделялось чистоте и благообразию: сэр Раффлз терпеть не мог грязи.
Главной фишечкой заведённых Раффлзом особых порядков было именно соединение европейского качества правосудия и полицейской работы (её уровень был исключительно высок) с азиатской бесцеремонностью и жестокостью. Для вразумления туземцев использовались телесные наказания, смертная казнь была обычным явлением. Азиаты относились к этому с пониманием – это был привычный для них стиль отношений с властью.

Разумеется, всё это делалось не для блага туземцев. Целью существования Сингапура было благо британской короны, сердцем – порт (он был объявлен сэром Раффлзом «открытым портом», таковым он всегда и оставался), душой – пакгаузы, где хранился опиум, так необходимый китайцам. К концу века шестьдесят процентов населения Китая были опиумными наркоманами – результат воистину блестящий.

Но это было потом. Что касается сэра Томаса, то в своём парадизе он прожил недолго. Установив систему, он отправился на Суматру. Там его стали преследовать разные несчастья, неожиданные и необъяснимые – как будто какие-то боги прогневались на Раффлза. Умерла от лихорадки младшая дочь. Сгорел корабль, на котором сэр собирался отплыть в Англию – вместе со всем имуществом и лучшей частью колониальных коллекций (убытки составили 30000 фунтов). В Англии Ост-Индийская компания дала ход жалобе отстранённого Раффлзом Фаркуара и выставила ему претензии. Потом обанкротился банк, где сэр держал сбережения. Он попросил у Компании пенсии – и не только не получил её, но выяснилось, что ему заплатили лишнего и навесили на него неподъёмный долг… В конце концов – жалкий, разорённый, измученный — он умер «от опухоли мозга», как постановили медики. Похороны были чрезвычайно скромными.

Однако в 1887 году о покойном сэре вспомнили – как будто неведомые злые боги перестали гневаться и простили его. Сэр был реабилитирован (я имею в виду – в глазах общества), на Сингапуре ему поставили красивый памятник работы Томаса Вулнера, а прах перезахоронен с почестями в Вестминстерском аббатстве. Вспомнили и о его заслугах и воздали поздние, но справедливые почести. Это было по-английски благородно, но мы не о том.
Покинутый Раффлзом остров тем временем жил сложной, насыщенной жизнью. Сначала он стал жертвой дружественного поглощения: в 1826 году все британские владения вокруг Малаккского пролива были объединены под зонтичным управлением. Называлось это «Straits Settlements» — собственно, «поселения у пролива». Управлялись они сначала особым управлением Компании, потом – лично генерал-губернатором Британской Индии. Любопытно, что остров одно время был столицей этих самых Сеттльментов. Перед началом двадцатого века британцы придумали Федерированные Малайские Государства, которые после некоторых приключений – во время второй мировой войны японцам вздумалось их захватить – превратились в Малайзию. Её история драматична и полна чудес; мы ещё вернёмся к этому вопросу.

В 1867 году Сингапур получил коронное управление. На тот момент население островишка превысило 85 тысяч человек, а экономика цвела и пахла. Но, разумеется, за все эти годы от заведённых сэром Раффлзом порядков не осталось и следа. Сингапур превратился из идеального города в криминальную помойку. Британцы открыли ворота китайским эмигрантам, те привезли с собой паразитов: вшей, клопов и китайские «триады» — национальную мафию. Каковая начала заниматься тем, чем занимается любая мафия: брать под контроль всё, до чего могла дотянуться. Расцвели пороки – всё те же, вечные человеческие пороки: наркомания, проституция, игорный бизнес. В общем, всё стало уныло, бесперспективно. Никто и не ведал, что в 1923 году в семье китайских эмигрантов родился новый сэр Раффлз, чудесный мальчик, который исцелит и благоустроит остров.

Ли Куан Ю происходил из семьи магазинщиков, выходцев из Гуаньчжоу в третьем уже поколении. Семья относилась к народности хакка («пришлые») – очень, очень интересному китайскому субэтносу. Формально не признаваемому в Китае – хакка считаются маленькой (тридцатимиллионной по численности) частью народа хань – но имеющему устойчивую репутацию «китайских евреев»: хакка не любят земледелия и физического труда, зато хорошо учатся, знают языки, за счёт национальной сплочённости прекрасно устраиваются в бизнесе и обожают руководить, управлять и занимать высокие позиции во власти. 4
Семья не то чтобы была беспроблемной: папа был игроманом, а игорные дома в тогдашнем Сингапуре были на каждом углу. Проигрывался он часто, а зло вымещал на жене, которую регулярно поколачивал. Однако и неблагополучным семейство было назвать трудно. Деньги в семье водились, и деньги неплохие. Кстати сказать: в семье говорили только по-английски и фанатически любили английские порядки. И даже сына назвали Гарри – да, именно так на самом деле звался чудесный ребёнок: Гарри Ли. 5

Нельзя сказать, что его детство было безоблачным. Ребёнка били, в школе и дома – как утверждает сам Ли Куан, для его же пользы (впоследствии он станет горячим сторонником телесных наказаний). Однако родители и денег на ребёнка не жалели, тем более, что он демонстрировал успехи в учёбе. Родители отдали его в Раффлз-колледж, лучшее учебное заведение Сингапура. Увы, закончить его не удалось. Пришли японцы.

Оккупация Сингапура началась 14 февраля 1942 года, в результате блестяще проведённой операции японских войск. Сингапур, бывший главной британской базой на Дальнем Востоке около столетия, был великолепно укреплён. Пятикилометровый остров Сентоза был превращён в неприступную крепость, оснащённую 150-миллиметровыми орудиями. С тыла – то есть со стороны Малакки — Сингапур прикрывала полоса непроходимых мангровых джунглей. Тут-то британцы и ошиблись: японские войска эти джунгли всё-таки прошли и начали с побережья гвоздить по незащищённым островам. После месяца бомбардировок Черчилль решил пожертвовать Сингапуром ради дальнейших стратегических планов.
При японцах всё стало очень плохо. Японцы скверные колонизаторы, чем напоминают немцев – и примерно по тем же причинам. Заведённые ими порядки оказались паршивыми и привели, среди прочего, к массовой нищете и дефициту продуктов. Семья Гарри Ли стала бедствовать: магазины не давали дохода. Чтобы поправить дела, девятнадцатилетний юноша бросил учёбу и занялся торговлей на чёрном рынке – водкой, сигаретами и тому подобным ходовым товаром. Одновременно с этим он учил японский – и выучил настолько хорошо, что пристроился в редакцию японского военного агентства, где редактировал пропагандистскую газетку для населения. Думаю, всем понятно, как связаны эти два факта. А также – какие ещё услуги мог оказывать разным организациям этот расторопный юноша. Как и – чьё внимание на себя обратить… Во всяком случае, после войны и возвращения британцев у него не было никаких проблем по линии «сотрудничество с оккупантами» — и это при том, что японцы оставили по себе очень недобрую память.

По словам самого Ли Куан Ю, именно эти годы сформировали его мировоззрение. Он постиг, что люди – скверные существа, и их нужно пасти жезлом железным и не позволять никаких вольностей. 6По той же причине им нужно дать возможность зарабатывать деньги – любыми способами, направляя всю их энергию в эту сторону. Эти два убеждения стали определяющим для всей его дальнейшей жизни и политики.

Но это было потом. А в сентябре 1945 года японцы были разбиты американцами, и британцы вернулись. Вице-король Индии принял капитуляцию японских войск на ступенях городской ратуши. Местные жители стояли вдоль дорог и приветствовали британские войска. Все надеялись на возвращение старых добрых времён.

Увы. Послевоенные времена оказались трудными. Нищета, безработица, высокие цены, прелести послевоенного быта, плюс разрушения, нанесённые войной, — всё это не способствовало веселью. Начались волнения, забастовки (запомните это слово). Британцы к тому времени продумывали систему жизни по-новому. И готовились к тому, чтобы снять с себя ответственность за происходящее в колониях (то есть «уйти» и «предоставить независимость», как они это называли). Разумеется, без спешки и поэтапно.
В 1948 году в Сингапуре прошли выборы в свежеобразованный Законодательный Совет. Право голосовать имели только британские граждане, выборных депутатов было всего шестеро, а мест – 25. Под выборы была организована Сингапурская прогрессивная партия, которая получила три места из шести. Но хозяева местного цирка прекрасно понимали, что это там, временное решение. И планировали дальнейшее развитие демократических тенденций в соответствии с духом времени.

Тем временем молодой господин Ли закончил колледж, потом отправился в Англию, где учился не где-нибудь, а в Кембридже. Там он всеми порами впитывал английскую культуру, был постоянным слушателем Би-Би-Си, и даже принял некое участие в английской низовой политике: помогал в предвыборном штабе товарищу-англичанину, баллотировавшемуся в парламент графства Девоншир. И, конечно, усердно учился.

Вернувшись на родину в 1950 году, он стал адвокатом в компании «Laycock and Ong». Там он работал консультантом по правовым вопросам, специализируясь на таких сложных клиентах, как профсоюзные лидеры. Надо ли объяснять, что такое «профсоюзы» в коррумпированном и плохо организованном обществе? Однако он с ними возился, иногда работая бесплатно. Почему и зачем он это делал, стало ясно позднее. Также он консультировал и прессу – в частности, газету «Утусан Мелайю», главред которой, Юсоф бин Ицхак, в дальнейшем станет одним из президентов Сингапура, а один из корреспондентов, Саид Захари – самыми известным сингапурским политзаключённым.

Но это всё будет потом. А пока Ли Куан – имя Гарри он к тому времени где-то потерял — основал партию.

(окончание следует)

[Нахлобуч]

Ты еще все тома В.И. Ленина запости тут.
И Большую Советскую Энциклопедию заодно.

[E.P. Iphan]

Ты еще все тома В.И. Ленина запости тут.
И Большую Советскую Энциклопедию заодно.

Ты не читал? Тогда придется
Раз больше те просвещаться негде

[E.P. Iphan]

Ты не читал? Тогда придется
Раз больше те просвещаться негде

Впрочем, здесь ты пожалуй прав
Мне личность Кутозова интересна и я слишком увлекся
А аффтор явно готовит материалы к книге
Так что оставолю лишь первый пост на тему
Ежли вдруг кого заинтересует, продолжение сам найдет

[E.P. Iphan]

Впрочем, здесь ты пожалуй прав
Мне личность Кутозова интересна и я слишком увлекся
А аффтор явно готовит материалы к книге
Так что оставолю лишь первый пост на тему
Ежли вдруг кого заинтересует, продолжение сам найдет

Нее..
одно начало без продолженияи вовсе ни к чему
так что оставим пока Кутузова вовсе
Пасиб за дельное замечание
...и хорошего тебе настроения

[Нахлобуч]

Нее..
одно начало без продолженияи вовсе ни к чему
так что оставим пока Кутузова вовсе
Пасиб за дельное замечание
...и хорошего тебе настроения

Tutto ei provò: взлеты и падения Кутузова, 1

К лету 1767 г. Кутузов (реально - 21-летний, официально, по документам - 19-летний) - уже прожил замечательно пеструю жизнь.

Первый ее этап проходил под сенью его незнатного, но добившегося высокой репутации отца, знаменитого военного инженера, славившегося и гражданской мудростью так, что получил прозвище "Разумная Книга". Самым ранним нормальным сроком для поступления на службу или в учебное заведение вне дома было тогда 12-летие. 12 лет Кутузову исполнялось в сент. 1757, под гром одной из самых тяжелых для России войн - Семилетней, и уже ясно было, что война эта только начинается. Отец предпочел на этом фоне убавить Кутузову два года, сделать вид, что родился он в 1747, и отдать его в обучение в военную Артиллерийскую и инженерную школу лишь в 1759, как якобы лишь в этом году 12-летнего. В Инженерной школе Ларион Кутузов, разумеется, пользовался достаточным влиянием; благоволил ему и Шувалов. По протекции Шувалова Михаил Кутузов был определен в Инженерную школу актом от 21.07.1759 (числясь одиннадцати полных лет), и тут же - приказом Шувалова от 31.07.1759 - получил чин капрала и был отпущен пока обучаться на дому, при отце, числясь при этом в школе (закон это на определенных условиях допускал). С конца окт. 1759 Кутузов стал заниматься в Инженерной школе реально...
http://wyradhe.livejournal.com/476836.html

[Нахлобуч]

Я не против перепостов.
Если это не 12 юбилейных томов.
Тогда и ссылки достаточно.

Или своими словами-что тебя заинтересовало/возмутило/и т.д.

[Нахлобуч]

А вообще пиши что хочешь.
Твоя тема.
И то,что ты удалил всё про Кутузова,говорит лишь о том,что сам не уверен был-нужно это было или нет.
Я просто так брякнул,а ты занервничал...то удалю немного,то оставлю,то удалю всё...
Брому выпей. Успокоит.

[E.P. Iphan]

Я не против перепостов.
Если это не 12 юбилейных томов.
Тогда и ссылки достаточно.

Или своими словами-что тебя заинтересовало/возмутило/и т.д.

Ну вот сам то зачем запостил, если начало без продолжения не имеет смысла
Если б это был уже готовый цедьный очерк я бы сделал выжимку наиюолее интересных для меня моментов и мож скомпилировал ч чем нить еще
Но здесь еще сырые иатериалы и их много
Не суть
Я ж сказал, что твое замечание дельное
Поблагодарил. Искренне.
И зачем ты разместил снова?
Показать что разбираешься как искать в нете?
Или опять подрзрения, что Епифан притворяется, что он это все сам -сам своими ручками написало и придумал
Или просто желание выебнуться самому, непонятно чем?
,Я еще в самом начале обхяснял почему в этой теме не буду давать ссылки, ну а считать что все это я сочинил сам, или даже хочу представить что очинил сам, может только тот кто окончательно поехал головой
Жара чтоль на тя действует?
Он не против перепостов вишь ли
У нас даже живые темы вроде политики на 99 процентов перепосты и иногода с первых строк новостной ленты.
Этим бы озаботился, добрый чоловик

[Нахлобуч]

Ну вот сам то зачем запостил, если начало без продолжения не имеет смысла

Совесть покорябала немного.
Я ж не один тут.
Возможно кому то нравилось,а я просто так брякнул,ты поудалял всё...получается я виноват. Лучше б промолчал...

[Нахлобуч]

У нас даже живые темы вроде политики на 99 процентов перепосты и иногода с первых строк новостной ленты.
Этим бы озаботился, добрый чоловик

А что я могу сделать?
Вон Кирасир кроме Рамблер-новостей и Нью-сру,видимо,других источников информации не имеет,вот и херачит все заголовки с главных страниц этих изданий.
Иногда ломанет и своего чего нибудь...но тут дело такое...новость-ссылка-свой коммент...
У многих такой же формат общения.

Да ты пиши...пиши чего хочется и как хочется...
Говорю же,я не критики ради...у меня бывает-скажу чо нибудь-и всем враг...карма,хуле...

[Кирасир]

А что я могу сделать?
Вон Кирасир кроме Рамблер-новостей и Нью-сру,видимо,других источников информации не имеет,вот и херачит все заголовки с главных страниц этих изданий.
Иногда ломанет и своего чего нибудь...но тут дело такое...новость-ссылка-свой коммент...
У многих такой же формат общения.

Да ты пиши...пиши чего хочется и как хочется...
Говорю же,я не критики ради...у меня бывает-скажу чо нибудь-и всем враг...карма,хуле...

Ну так я в бани не хожу с ребятами из ВПК А ссылаться на своих знакомых из Новосибирска ты запрещаешь, масштаб мол не московский, хотя именно они, кого ты запретил выдумали новую бомбу, вернее взрыватель...ну это же херня, не московское ВПК.. в зачет не идет...

[Нахлобуч]

Ну так я в бани не хожу с ребятами из ВПК А ссылаться на своих знакомых из Новосибирска ты запрещаешь, масштаб мол не московский, хотя именно они, кого ты запретил выдумали новую бомбу, вернее взрыватель...ну это же херня, не московское ВПК.. в зачет не идет...

Главное што не израильское.
А то придумают какую то Меркаву и гордятся.
Картонкой на гусеницах.

[Кирасир]

Главное што не израильское.
А то придумают какую то Меркаву и гордятся.
Картонкой на гусеницах.

Как там твоя "подельница" как то раз выразилась "... либо обоснуй, либо ты пиздобол..." . Ну хоть загордись хоть каким вооружением, пока это вооружение не приняло участие в реальных боях...этой гордости цена - ломаный грош. А эти "Меркавы" из боёв не вылезали и обкатывались в реальных боевых условиях...Так что давай из излагай теорию о правдивости утверждения - " картонки на гусеницах..." или опять ребята из ВВР нашептали?

[Нахлобуч]

Как там твоя "подельница" как то раз выразилась

Это о ком ты?