новая хронология, без ссылок Опции

[E.P. Iphan]

Мифы французского Сопротивления:
25 тыс. против фашистов, сотни тысяч — против Красной Армии

22 июня 1940 года Париж официально сдался гитлеровской Германии

Французское Сопротивление с легкой руки писателей и «киношников» прочно укоренилось в массовом сознании, как одна из важнейших составляющих борьбы с нацизмом в Европе. Однако в качестве «страны-победительницы нацизма» Франция слишком быстро утратила историческую память. Например, сегодня лишь 8% потомков франков и галлов знают о том, какой вклад внес Советский Союз в победу надГитлером. А ведь в 1945-м больше половины французов — 57%, уверенно называли «главным победителем» Рейха именно СССР. Складывается такое впечатление, что бабушки и дедушки в Париже и Марселе не очень охотно рассказывали своим внукам о войне, вот они и выросли, искренне веря в попсовые сказки Голливуда.

Но почему же Францию накрыл такой «заговор молчания»? Почему участники победы над нацизмом стеснялись своих подвигов? К сожалению, на то есть свои причины, на которых в советские времена Москва великодушно не акцентировала внимание. И, может быть, зря. Помнили бы во Франции о некоторых аспектах своего участия во Второй мировой, возможно, и антироссийские санкции бы накладывать постеснялись бы…

Нужно сказать, что Франция вступила во Вторую мировую войну задолго до ее официального начала. В сентябре 1938 года премьер-министрЭдуард Даладье был одним из политиков, которые поддержали в ходе переговоров в Мюнхене оккупацию Чехословакии немцами, поляками и венграми, а также выступавших за «крестовый поход против большевизма», если СССР посмеет защищать Прагу от Гитлера.


22 июня: «Гром», которого не было
Сталин отказался от плана превентивного удара, если вообще он когда-либо предусматривал такой вариант

В 1939 году французы и британцы гарантировали безопасность Польше и активно поддержали ее в решение не заключать никаких соглашений с Советским Союзом, толкнув тем самым СССР на подписание договора о ненападении с Германией (у Москвы просто не оставалось другого выхода). Однако когда Гитлер напал на Польшу, французы и британцы своих варшавских союзников банально «слили», вступив в войну с Третьим рейхом только на бумаге… Сидение в окопах друг напротив друга франко-британских и немецких войск в истории принято называть Странной войной. Но отсиживаться в кустах до бесконечности у Парижа не вышло.

Весной 1940-го дошел черед и до него. 10 мая гитлеровские войска развернули наступление на Бельгию, Голландию и Францию (позже некоторую поддержку Третьему рейху окажет фашистская Италия). Нужно сказать, что в Париже войну уже привыкли воспринимать как некое увлекательное приключение: дамы носили шляпки в стиле «милитари» и ридикюли в виде противогазных сумок, а патриотизм носил показной характер. Воевать же и умирать французы не желали.

Несмотря на то, что силы англо-франко-польского контингента были вполне сопоставимы с силами наступавших на них гитлеровских войск, союзники сопротивлялись вяло, а местами просто бежали. К 4 июня нацистами были оккупированы Бельгия и Нидерланды, два французских армейских корпуса — окружены и сдались в плен в полном составе, а 338 тысяч военнослужащих союзников эвакуировались с севера Франции в Великобританию.

12 июня капитулировали 10-й французский корпус и 51-я британская горная дивизия («Шотландская»). 14 июня союзники без боя отдали гитлеровцам Париж. 22 июня сдалась и 2-я группа армий в районе линии Мажино. В тот же день Франция официально признала поражение. Немцы настояли на том, чтобы акт о капитуляции был подписан в Компьенском лесу, в том самом вагоне, в котором примерно за 22 года до этого, Германия признала себя побежденной в Первой мировой войне.

Единственные, с кем французы смогли повоевать более ли менее успешно, — это итальянцы. На юге наследники Наполеона занимали весьма удобные позиции, и поэтому войскам дуче удалось продвинуться там на совсем небольшое расстояние, в результате чего по итогам кампании Италия получила лишь чуть более 800 километров французских земель. «Приз» Германии был посерьезнее — более половины территории, ранее подконтрольной Парижу, отошла в оккупационную зону, а на оставшихся землях было создано марионеточное коллаборационистское государство. На протяжении будущего года французская экономика на полную мощность работала на реализацию планов Гитлера по подготовке к нападению на Советский Союз.

За оккупацию трех западноевропейских стран гитлеровцы с итальянцами заплатили примерно 45 тысячами жизней своих военных. Для сравнения, в одном только Сталинграде нацистов с союзниками погибло около полумиллиона — в 11 раз больше… Французская армия потеряла убитыми за пять недель войны около 96 тысяч человек. В плен же нацистам сдалось около полутора миллионов военнослужащих.

Что характерно, во Франции, где были весьма сильны крайне правые настроения, население встретило гитлеровцев очень тепло. Еще до войны нацисты успели «прикормить» местных журналистов и руководство организаций, в которые входили участники империалистической войны. В 1940-м первые — пели оды Адольфу Гитлеру, а вторые — объединились в коллаборационистский Французский легион комбатантов (Légion française des combattants), в который входило около 900 тысяч членов (не считая «попутчиков» из примкнувших организаций). С 1941 и по 1945 год тысячи французских добровольцев воевали против Красной Армии на Восточном фронте.

Именно 638-й французский полк был единственной «не немецкой» частью, принимавшей участие в битве за Москву на стороне Гитлера. С 1943 года французские подразделения возникли в составе Ваффен СС — в 1945-м на их базе сформировали дивизию СС «Шарлемань», остатки которой в апреле 45-го участвовали в битве за Берлин, защищая здания Рейхстага и Рейхсканцелярии.

Кроме того, тысячи французов вошли в состав коллаборационистской «милиции». Жители Франции приняли беспрецедентно активное (как для «оккупированного» народа) участие в Холокосте. Своими силами они выявляли евреев и передавали их в немецкие концлагеря. В общей сложности, наследники Руссо и Вольтера отправили в лагеря смерти около 76 тысяч евреев. В общей же сложности жертвами Холокоста стали на территории Франции около 120 тысяч человек.

Что же касается французского Сопротивления, то оно, мягко говоря, было очень сильно мифологизировано, и именно «французским» назвать его было проблематично. До момента открытия Второго фронта общее количество партизан в «Сопротивлении» составляло, по данным историков, не более 20 — 25 тысяч человек. Из них около 3 тысяч — были советскими гражданами (бывшими военнопленными). Также в рядах Сопротивления воевало значительное количество евреев, представителей российской эмиграции, армян (бежавших от геноцида в Турции) и воинов-интернационалистов, покинувших Испанию после победы Франко. И это — на 41 миллион населения. Для сравнения: на оккупированной части Советского Союза проживало от 70 до 84 миллионов человек (всего в два раза больше, чем во Франции), а в составе партизанских отрядов сражалось около миллиона бойцов (в 50 раз больше, чем в рядах французского Сопротивления вместе со всеми иностранными союзниками). Конечно, здесь нужно сделать скидку на то, что расовая теория нацистов предполагала кардинально различное будущее для славян и французов. Однако получается, что за идеалы свободы, независимости, демократии и гуманизма французы массово воевать отнюдь не желали…

Вот, собственно, и вся цена любви просвещенных европейцев к свободе и демократии: тысячами ехать убивать русских, украинцев и белорусов на Восток, отправлять в лагеря смерти евреев, сдавать гестапо соседей-коммунистов, кормить эсэсовцев круассанами и продавать модные шляпки их спутницам. Ах да. Еще их развлекать. Многие известные французские певцы и актеры активно снимались и выступали именно в годы нацистской оккупации.

Когда в 1945-м о чудовищных преступлениях нацизма заявили на весь мир, французам стало очень стыдно. Однако свой стыд они обратили не в суды над сексотами гестапо, сотрудниками коллаборационистской администрации и соучастниками Холокоста, а в издевательства над дамочками, сожительствовавшими с немецкими военными. Те, кто еще за несколько месяцев до этого сами чистили сапоги офицерам СС, перепугано озираясь, брили этим женщинам головы, плевали им в лицо и избивали вместе с маленькими детьми.

Высадившиеся в 1944 году в Нормандии американцы считали, что французы «должны» им и свой долг забирали, разграбляя дома и насилуя француженок. Французские же военные (в том числе — темнокожие бойцы колониальных частей) стали первыми мародерами и насильниками на территории Германии.

Французы прекрасно отдавали себе отчет в том, кто на самом деле сломил хребет гитлеровской Германии. И они очень не хотели, чтобы победители доставили скелеты из парижских шкафов. Поэтому Франция быстро стала самой просоветской страной в Западной Европе. Память о советских воинах увековечивали в топонимике, французы массово записывались в коммунистическую партию.

Однако когда прошло немного времени, и подул другой ветер, французы дружно переориентировались на иную внешнеполитическую силу. И теперь они голосуют за неолибералов, говорят о ключевом вкладе США в победу над Гитлером и накладывают санкции на потомков тех, благодаря кому у них вообще есть собственное государство…

Пусть это будет жестоко, но, по большому счету, до каждого француза нужно донести историю о том, как начальник Верховного командования Вермахта генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, увидев представителей Франции на подписании Акта о капитуляции в 1945 году, саркастично бросил: «Как?! И эти тоже нас победили что ли?». И именно с советской стороны Кейтелю тогда сказали, что да, «и эти тоже»…

Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 5.07.2017, 09:12

[E.P. Iphan]

Русский, перековавшийся во француза


...В Одессу Илья Мечников переехал уже женатым – в 1869 году в Питере он обвенчался c Людмилой Феодорович. Но именно в Одессе она умерла (в 1873 году), и именно там Илья Ильич впервые попытался убить себя, а выжив, решил посвятить себя борьбе с болезнями и с туберкулезом.

Именно здесь он встретил спутницу всей своей оставшейся жизни, студентку Ольгу Белокопытову, ставшую не только любимой женой, но и верной помощницей.

Впрочем, кровь старшего Мечникова-анархиста давала о себе знать и в Одессе.
Свернуть
В 1881 году народовольцы убили царя-реформатора Александра II, будучи свято уверены, что в итоге станет лучше. В итоге все получили Александра III и закручивание гаек. Мечников в 1882 году в знак протеста ушел с профессорской должности в университете и уехал на время в Мессину, в Италию. Именно там, по его же собственным словам, перевернулась его научная жизнь: он уезжал зоологом, а стал патологом.

Берег Средиземного моря сыграл важнейшую роль в открытии иммунитета человека. Мечниковы сняли небольшой домик близ Мессины, и Илья Ильич «не разгибая спины» изучал обитателей моря: к тому времени он уже открыл внутриклеточное пищеварение у простейших (амеб), и надеялся найти его у более сложных животных.

Лучшим модельным животным стала личинка морской звезды: она прозрачная. Мечников придумал вводить в личинки краситель кармин – и увидел, как некие блуждающие клетки «поедают» зерна кармина. Ему пришло в голову, что именно эти клетки должны составлять основу иммунитета, уничтожая попавшие в тело инородные тела и микроорганизмы. Для проверки своей теории Мечников сорвал в саду шип с розы и воткнул в личинку морской звезды. Наутро он увидел, что заноза вся окружена блуждающими клетками - фагоцитами.

Так была заложена теория фагоцитарного иммунитета, разработке и продвижению которой будет посвящена следующая четверть века жизни Ильи Ильича.

В 1883 году Мечников доложил о своем открытии на седьмом съезде русских врачей и естествоиспытателей в Одессе. Годом позже он уже наблюдал в микроскоп, как фагоциты в дафниях пожирают патогенных микробов.

А жизнь тем временем снова вносит свои коррективы: в 1886 году Илья Мечников вместе с одесситом Николаем Гамалеей открывает вторую в мире и первую в России бактериологическую станцию для борьбы с инфекционными заболеваниями. И что вы думаете? Одесские врачи, подкупив одесских газетчиков, устроили Мечникову настоящую травлю, основанную на том, что Мечников не оканчивал медицинский институт, и вообще – кто он такой по сравнению со светилами одесской медицины? Одесситы включились в улюлюканье прессы. А ранимый Мечников плюнул на Одессу, на Россию и уехал в Париж, к Пастеру, где и провел последние три десятка лет своей жизни, возглавляя крупнейшую лабораторию в Пастеровском институте, а потом и будучи заместителем его директора.

Конечно, он не порвал с Россией совсем – писал в журналы, приезжал – как иностранный специалист и нобелевский лауреат – в очаг эпидемии чумы в 1911 году… Французы считают его своим нобелевским лауреатом. И имеют на это полное право

[E.P. Iphan]

Правда и мифы о пломбированном вагоне
Существует довольно известная история о том, что Ленина и других революционеров в Россию в апреле 1917 года ввезли немцы в опломбированном вагоне, преследуя цель вывести Россию из войны.

История оказалась такой занятной, что на ее основе возник устойчивый миф, будто бы вся октябрьская революция целиком и полностью является результатом работы немецкого генштаба.

Но где в этой истории правда, а где мифы, порожденные чьей-то буйной фантазией?

Возвращение Ленина в Россию в апреле 1917 года действительно состоялось. Именно в поезде, именно через Германию - это правда. В составе поезда был и "ленинский вагон", который сопровождали два офицера немецкого генштаба.

Насчет того, что вагон был полностью опломбирован - это преувеличение. Опломбированы были только три из четырех дверей, через четвертую пассажиры покупали газеты и продукты во время остановок. Три двери были опломбированы для удобства контроля, чтобы никто не вышел из вагона и не зашел в него без ведома сопровождавших офицеров - все-таки за одной дверью уследить проще, чем за четырьмя.

Свернуть

Если кто-то думает, что вагон был опломбировал с целью соблюдения конспирации - это вряд ли. Большим секретом возвращение в Россию эмигрантов-революционеров не являлось. На вокзале в Цюрихе, с которого отправлялись в путь, по воспоминаниям очевидцев собралась толпа политических противников численностью около ста человек, они выкрикивали обвинения в адрес революционеров, в ответ на которые те хором спели Интернационал.

Из этого можно сделать вывод, что глубокой конспирации не было, а значит преувеличивать историческую роль "вагона" и хитрость планов немецкого генштаба не следует.

Будь возвращение эмигрантов результатом длительной работы немецкого генштаба, делавшего ставку на очередную революцию в России и ее вывод из войны силами Ленина и других "возвращенцев" - наверное немцы позаботились бы о секретности чуть лучше и не позволяли бы своим "агентам" хором петь Интернационал прямо при отправке.

Важно отметить и то, что в Россию проследовал не один поезд с эмигрантами, а целых три. Среди возвращавшихся были не только большевики, но и анархисты, эсеры, польские социалисты, латыши, литовцы, евреи и даже лица, не заявившие о своей партийной принадлежности.

Таким образом, можно усомниться в том, что имело местно какое-то особенно тщательное планирование революции со ставкой конкретно на Ленина и большевиков.

Возвращение большого количества эмигрантов (целых три поезда), принадлежащих к самым разным партиям, представляло для немцев интерес в качестве банальной антивоенной агитации.

Заинтересованность немецкого руководства действительно была и проезд эмигрантов через Германию был согласован на самом высоком уровне, однако рассматривался именно как заброска в Россию политически активных граждан, которые придерживаются антивоенных взглядов и своей деятельностью окажут давление на общество, армию и правительство.

Но при этом немецкий генштаб не являлся даже инициатором данной поездки.

Идею немцам подкинул социал-демократ Парвус - личность крайне любопытная и неоднозначная.

Парвус родился в России (Березино), однако еще в 1885 году уехал учиться в Цюрих и там уже увлекся идеями социал-демократии, начал заниматься политикой и писать статьи.

Еще в 90-е годы Парвус завел множество контактов как с европейскими, так и с российскими деятелями социал-демократических партий, в частности с Розой Люксембург. Парвуса активно печатали в Искре. В 1903 году Парвус поддержал меньшевиков, затем сблизился с Троцким.

В свое время Парвус предсказал русско-японскую войну задолго до ее начала, а также утверждал, что за ней последуют большие изменения.

На протяжении многих лет, проживая в Европе, Парвус старался активно участвовать в русском революционном движении. Наибольшей активности его деятельность достигла в 1905 году, когда Парвус и Троцкий издавали несколько газет, в том числе "Русскую газету", тираж которой в определенный момент достиг 500 тысяч экземпляров.

Знавшие Парвуса отмечали, что он любил все делать с размахом. Одновременно с этим Парвус был очень неравнодушен к деньгам и стремился разбогатеть, что не мешало ему отстаивать идеи социал-демократии и обличать буржуазию.

Перечислять разные проекты, прожекты и дела Парвуса, его знакомства и контакты как в России, так и в Европе, можно очень долго.

Парвус жил бурной общественно-политической и медийной жизнью, его связи были весьма обширны и то, что именно он подал немецкому правительству идею воспользоваться случившейся в России февральской революцией и вернуть эмигрантов - совсем не удивительно.

Немецкое руководство увидело в этом предложении свою выгоду, описанную выше - антивоенная агитация силами политически активных "возвращенцев". Но не более того.

Тщательно проработанных революционных планов, которые должен был воплотить в жизнь именно Ленин, в немецком руководстве не существовало. Существовала бурная общественно-политическая активность Парвуса, пытавшегося вставить свои пять копеек в каждое дело, так или иначе связанное с социал-демократией и революционной активностью.

Но самое интересное начинается дальше.

Когда Ленин узнал, что организатором поездки в Россию выступает Парвус, то ответил отказом:

"Пользоваться услугами людей, имеющих касательство к издателю "Колокола" (то есть Парвусу) я, конечно, не могу".

И еще:

"Берлинское разрешение для меня неприемлемо. Или швейцарское правительство получит вагон до Копенгагена, или русское договорится об обмене всех эмигрантов на интернированных немцев".

В чем именно была причина отказа Ленина Парвусу, сказать трудно. Возможно, имел место личный, либо идеологический конфликт. Возможно, Ленин опасался того, что участие Парвуса скомпрометирует дело, потому что Парвус был личностью противоречивой и отношение к нему было неоднозначным.

В дальнейшем большевики откажутся от посредничества Парвуса еще раз - это будет в декабре 1917 года.

Однако, несмотря на отказ Ленина Парвусу, идея организации поездки уже была принята и одобрена немецким руководством. И Ленин тоже задумался о возвращении.

Чтобы не пользоваться услугами Парвуса, Ленин связывается с швейцарским социал-демократом Робертом Гриммом, которого просит выступать посредником в переговорах с немцами.

В дальнейшем роль посредника перейдет к Фридриху Платтену, с которым и будет заключен договор, оговаривающий условия проезда.

Интересны следующие пункты договора:

"4. Пассажиры будут приняты в вагон независимо от их взглядов и отношений к вопросу о войне или мире."

Из этого можно сделать вывод, что немцы не возлагали каких-то слишком больших надежд на "возвращенцев" и не были авторами договора, иначе данный пункт не появился бы. Если бы немцы сами планировали операцию и производили отбор "агентов", то постарались бы заполнить вагон исключительно "миротворцами".

"6. По возможности, проезд должен быть совершен без перерыва. Никто не должен ни по собственному желанию, ни по приказу покидать вагона. Никаких задержек в пути не должно быть без технической к тому необходимости."

Для выполнения этого пункта и были опломбированы три из четырех дверей - чтобы никто не покидал вагон. Вероятнее всего инициатором данного пункта была немецкая сторона. Цель - исключить высадку пассажиров на территории Германии, потому что паспортного контроля при посадке в вагон не осуществлялось и этим могли воспользоваться желающие бесконтрольно попасть на немецкую территорию.

"9. Наивозможно скорое совершение переезда от Швейцарской границы к Шведской, насколько это технически выполнимо."

Поезд с "ленинским вагоном" проследовал из Швейцарии не прямо в Россию, а в Швецию. Немецкое руководство было согласно пропустить поезд через линию фронта, это достоверно известно, однако сам Ленин предпочел проехать на территорию Швеции.

Если быть совсем точным, поезд проследовал до станции Засниц, откуда Ленин с эмигрантами добрались до Швеции пароходом, но это уже детали.

Это опять же позволяет усомниться, что немецкий генштаб разрабатывал какой-то особенный план, частью которого было возвращение Ленина в Россию.

Для секретного и тщательно разработанного плана слишком много огласки и разных условий со стороны самого Ленина:

1. Об отправке поезда в Швейцарии становится широко известно, к его отбытию приходят политические противники Ленина, а сами эмигранты прямо на вокзале издевательски хором поют Интернационал. Ясно, что после этого о возвращении Ленина в Россию будет знать каждая свинья.

2. Ленин отказывается от посредничества Парвуса (который подал немцам идею вернуть в Россию эмигрантов) и действует официально через Фрица Платтена, секретаря Швейцарской Социалистической Партии и МИД Германии.

3. Эмигранты переправились не прямо в Россию, а в Швецию, при этом немецкое руководство теряло возможность контроля, достигнут ли они России и в каком составе.

4. Ленин настоял на приеме в вагон всех, независимо от политических взглядов и отношения к войне - опять же странно для спецоперации, если бы она была разработана немецким генштабом.

5. В Россию вернулся не только Ленин с товарищами, но и еще большое количество эмигрантов из самых разных партий, а также не заявившие о своей партийной принадлежности. Целых три поезда. Для спецоперации - слишком разноплановый контингент.

Из этого можно сделать вывод, что никаких определенных планов по поводу Ленина в немецком генштабе не разрабатывалось.

Имело место инициированное Парвусом возвращение политических эмигрантов, которое немцы сочли полезным в плане антивоенной агитации, но не более того.

Очевидно, что немцы рассуждали просто и прагматично - хуже от возвращения политических эмигрантов в Россию точно не будет, а вот лучше может быть. Если "возвращенцы" помогут скорее вывести Россию из войны - немцам хорошо, если не помогут - немцы ничего не теряли, поэтому план для них был беспроигрышным.

Именно поэтому немцы и согласились пропустить через свою территорию всех эмигрантов, разной партийной принадлежности и разных взглядов. Немцы не стали разбираться, кто из эмигрантов будет полезнее в деле вывода России из войны - просто пропустили всех, без исключения.

А пломбирование вагона (вернее трех из четырех дверей) было продиктовано лишь тем, что при посадке в вагон отсутствовал паспортный контроль и немцы не желали, чтобы кто-то воспользовался этим для бесконтрольного проникновения на территорию Германии.

Целей конспирации пломбирование вагона не преследовало. Как было показано выше, никаким секретом возвращение Ленина не являлось, в Цюрихе его собрались провожать как сторонники, так и противники. Об отсутствии особенной конспирации свидетельствует хоровое исполнение Интернационала прямо на вокзале.

Появление Ленина в Стокгольме тоже не было секретом. Там же с Лениным пытался встретиться Парвус, однако Владимир Ильич от этой встречи отказался.

Из Стокгольма Ленин с товарищами выехали к шведско-финской границе и пересекли ее через таможню в городе Хапаранда, которая служила местом активной контрабандной торговли.

Дальнейшие события также показывают, что ни в какой особенной операции немецкого генштаба Ленин участия не принимал.

Первая попытка свержения временного правительства была предпринята в июле и она была совсем не похожа на какую-то сложно организованную операцию. Под окнами Временного правительства проходили вооруженные демонстрации, которые были пресечены арестами. Большевики были далеко не единственными организаторами июльских демонстраций, а по некоторым данным вообще не имели к ним прямого отношения.

Когда начались аресты, Ленин с Зиновьевым скрылись в Разливе, в ставшем знаменитым шалаше. Однако местонахождение Ленина не было каким-то большим секретом и арестовать его при желании было нетрудно. В начале августа Ленин перебрался в Финляндию, где и находился до самого октября. Таким образом, участие Ленина в подготовке к октябрьской революции было весьма ограниченным.

Наибольшую роль в подготовке к октябрьской революции среди большевиков сыграл не Ленин, а Троцкий - именно с его подачи 18 октября на совещании представителей полков Петроградского гарнизона было принято решение о неподчинении Временного правительству. Фактически это и стало началом октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.

Троцкий участвовал в работе Петросовета начиная с августа, когда был выпущен из Крестов под залог. Ленин в это время находился в Финляндии.

При этом Троцкий не был среди тех, кто возвращался в Россию в "ленинском вагоне" - он вернулся 4 мая из Америки.

Интересно, что на пути из Америки в Россию Троцкого задержали англичане из-за отсутствия российских документов, но вскоре освободили - "По письменному запросу Временного правительства Троцкий был освобождён как заслуженный борец с царизмом."

Само Временное правительство, которым в тот момент руководил князь Львов, способствовало возвращению в Россию Троцкого, который в дальнейшем сыграл значительно большую роль в непосредственной подготовке к октябрьскому перевороту и свержению Временного правительства, нежели Ленин, вернувшийся из Швеццарии в "пломбированном вагоне" и большую часть времени накануне Октября проведший в Разливе и Финляндии.

И сама революция стала не столько результатом деятельности большевиков, сколько результатом недееспособности Временного правительства, Корниловского мятежа и роста политического влияния Петросовета, в котором большевики получили большинство лишь накануне октябрьской революции.

Наибольшую роль в совершении октябрьской революции сыграл даже не Троцкий и тем более не Ленин, а Керенский, Корнилов, еще раньше князь Львов, а до него - Николай Второй, князь Голицын, генералы Рузский и Алексеев, а также председатель Думы Родзянко и депутат Бубликов. Именно они сделали октябрьскую революцию практически неизбежной, запрограммировали ее своими действиями и ошибками, а некоторые и своим бездействием, попустительством и некомпетентностью.

Троцкий, возвращению которого способствовало само Временное правительство под руководством князя Львова, лишь содействовал революции на завершающем этапе. А Ленин занялся непосредственным руководством уже после переворота.

Германия во всех этих событиях сыграла роль транзитера - страны, беспрепятственно пропустившей три поезда с эмигрантами (а не один только ленинский вагон) из Швейцарии в Швецию и Россию.

Вне всяких сомнений, это был заинтересованный транзит, но всего лишь транзит.

И немецкие деньги в казне большевиков в сколько-нибудь заметных количествах так и не нашли. И никогда не найдут. Да и революция случилась не потому, что у большевиков было так много денег, а потому, что кто-то очень плохо управлял страной на протяжении многих лет.

Короче говоря, пломбированный вагон был, но причина революции не в нем.

Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 29.09.2017, 04:05

[E.P. Iphan]

Чаушеску
к 100 столетию со дня рождения

«Последний сталинист Европы» пал жертвой бессовестной лжи
Теперь уже известно, что «суд над четой Чаушеску» был расправой под полностью вымышленным предлогом


Ровно 100 лет назад родился Николае Чаушеску. При жизни его называли «гением Карпат», после смерти – кровавым диктатором. Но главным сейчас представляется то, что в 1989 году он пал жертвой первой в истории «цветной революции». Именно на Румынии испытали тогда многие социальные, информационные и политические технологии, теперь уже хорошо известные миру.

Генерального секретаря РКП и президента Социалистической Республики Румыния Николая Чаушеску называли «последним сталинистом Европы». Он не боялся принимать у себя Никсона, перечить Брежневу, а Горбачеву прямо заявлял: «Скорее Дунай потечет вспять, чем состоится перестройка в Румынии». «Великому Кондукэтору» удалось полностью избавить страну от долговой кабалы МВФ, но в 1989 году он стал жертвой лжи и манипуляций, которые надолго извратили его реальный вклад в историю.

Путь кондукэтора

Чаушеску пришел к власти не как карьерный коммунист из номенклатуры, а как подпольщик. Он вырос в большой крестьянской семье с девятью братьями и сестрами, родителям будущего румынского лидера принадлежали три гектара земли и несколько овец. Чтобы прокормить семью, отец подрабатывал портняжным ремеслом.



В 11 лет Николае отправили в Бухарест – работать. В столице он устроился на завод и пошел учеником к сапожнику. Этот выбор сыграл решающую роль в его судьбе: в 15 лет Чаушеску стал подмастерьем в сапожной мастерской Александра Сандулеску – члена Румынской коммунистической партии, находившейся на нелегальном положении.

Шел 1933 год. В Румынии – нищей аграрной стране, 80% населения которой заняты в сельском хозяйстве, – набирали популярность праворадикальные идеи и националистические организации, самой известной из которых была «Железная гвардия». К концу 30-х фактическая власть оказалась в руках маршала Йона Антонеску, который пошел на сближение с нацистской Германией.

Привлеченный к партийной работе Чаушеску впервые оказался в тюрьме, когда Антонеску еще возглавлял Генштаб. В 1934 году он был арестован вторично – за сбор подписей в защиту бастовавших железнодорожников. Два года спустя Чаушеску официально вступил в ряды РКП, после чего последовали новые аресты. Периоды 1936–1939 и 1940–1944 годов будущий глава Румынии провел в заключении, в том числе в известной своими жестокостями тюрьме «Дофтана» – «Румынской Бастилии», где к Чаушеску, как и к другим заключенным, применялись пытки. Заикание, которое проявлялось время от времени, он связывал именно с этим периодом своей жизни.

В 1939 году, в короткий промежуток свободы, Чаушеску познакомился с молодой коммунисткой-подпольщицей Еленой Петреску – дочерью крестьянина и работницей текстильной фабрики (они заключили брак только в 1946-м – совсем в других условиях, фактически в другой стране). А в заключении – со многими известными коммунистами, в частности, с Георге Георгиу-Дежем. После выхода Румынии из войны против СССР именно Георгиу-Деж стал генеральным секретарем РКП.

А Чаушеску последовательно занимал посты начальника Высшего политического управления Вооруженных сил, министра сельского хозяйства, заместителя министра Вооруженных сил и другие.

Смерть Сталина вызвала в советско-румынских отношениях определенные трения. Георгиу-Деж неоднозначно отнесся к хрущевской «оттепели», а некоторые резкие шаги нового советского руководителя были восприняты как покушение на самостоятельность Бухареста. В Румынской народной республике заговорили об особом «румынском пути к социализму».

В 1965 году Георге Георгиу-Деж скончался. Его преемником стал Чаушеску. Изначально – как фигура временная, компромиссная, не допускающая усиления ни одной из партийных группировок. Но, как и Брежнев в СССР, Чаушеску быстро сменил свой статус с «временного» на «незаменимого».

Между Востоком и Западом

Если Георгиу-Деж был жестким авторитарным правителем, новый генеральный секретарь РКП выглядел откровенным либералом.

С одной стороны, он вел себя как истинный коммунист, поступал как истинный коммунист и мыслил как истинный коммунист. С другой, явно не желал быть марионеткой Москвы. Румыния входила в Организацию варшавского договора и Совет экономической взаимопомощи, активно использовала возможности этих организаций (до 60% ее внешнего оборота приходилось на страны СЭВ), но вместе с тем осудила ввод войск в Чехословакию, не одобрила ввод войск в Афганистан, отвергла призыв Москвы бойкотировать Олимпиаду в Лос-Анджелесе.

Румынский лидер поддерживал тесные отношения с Китаем, Албанией, КНДР, Вьетнамом, то есть странами, где «не расстались со сталинизмом». Тем не менее в 60-70-е годы обвинить Чаушеску в сталинизме было бы трудно, напротив, его обвиняли в западничестве и либерализме. В стране продавалась западная пресса, передачи иностранного радио не глушились, выезд и въезд были относительно свободными, и Румынию активно посещали иностранные туристы. Будучи частью социалистического блока, Бухарест откровенно заигрывал с Западом. Сегодня это назвали бы диверсификацией экономики.


В 1969 году Чаушеску без согласования с Москвой принял в Бухаресте президента США Ричарда Никсона. В гостях у Чаушеску также побывали французский президент Шарль де Голль и глава британского МИДа Майкл Стюарт. Будучи очарованы прогрессивным политиком, западные лидеры не скупились на похвалы и высокие оценки: Франция вручила Чаушеску Орден Почетного легиона, Великобритания наградила Орденом Бани и Большим крестом с посвящением в рыцари, Дания и Швеция отметили собственными рыцарскими орденами. Перед Румынией распахнуло двери Европейское экономическое сообщество, социалистическую страну приняли в организацию Всеобщего соглашения по тарифам и торговле (предшественница ВТО), а международные кредитные организации охотно предложили ей свою помощь.

С 70-х годов Чаушеску набрал 22 миллиарда долларов западных кредитов. Эти деньги были вложены в развитие нефтепереработки, нефтехимии, тяжелой и легкой промышленности – мебельные, пищевые, текстильные, обувные производства. В стране была создано собственное автомобилестроение и авиапромышленность. Объем производства в 1970-е годы в 100 раз превышал уровень 1944-го, а национальный доход вырос в 15 раз.

Но праздник продолжался недолго: мечта Чаушеску о самодостаточном государстве между Советами и Западом обрушилась в один миг.


В самом начале 1980-х кондукэтору намекнули: свободный Запад, построенный только и исключительно на демократических началах, принципах рынка и свободной конкуренции, будет кредитовать вас только по политическим мотивам – если вы уйдете из советского блока. В качестве бонуса обещали многое, по тем временам почти невероятное – списание долгов и открытие новой кредитной линии.

Запад был готов хвалить, награждать, принимать на высшем уровне, но только на своих условиях.

Чаушеску встал на дыбы. Не для того он выстраивал политику Румынии как самостоятельной страны, чтобы лечь под западный блок, тем более – как бы добровольно, а по факту в результате экономического шантажа. В 1983 году в стране был проведен референдум о запрете иностранных заимствований. Несмотря на то, что основной объем выплат по внешним долгам приходился на 90-е годы, было заявлено, что Бухарест расплатится досрочно.

Для этого в Румынии были введены жесткие меры экономии, включая карточную систему на продукты питания и ограничения по электроэнергии. Товары народного потребления были направлены на экспорт – в том числе в ущерб внутреннему потреблению.

Забегая вперед, отметим, что, испытывая сильнейшие экономические трудности, к началу 1989 года Румыния сумела погасить все долги. Но любовь Запада к ее лидеру растаяла как дым. Чаушеску перестали приглашать в капиталистические страны, Румынию лишили режима наибольшего благоприятствования в торговле, а «хороший парень» превратился в «последнего сталиниста Европы», тем более что Чаушеску категорически отказался поддержать «перестройку» Михаила Горбачева в СССР.


В декабре 1989 года дошло до прямого конфликта между Москвой и Бухарестом. Горбачев пытался давить. Чаушеску отказался от проведения «любых реформ». В ответ советский лидер пригрозил «последствиями». Они не заставили себя долго ждать.

Первая «цветная революция»

Еще в 70-х в Румынии начал формировался культ личности Чаушеску. Пресса превозносила «гения Карпат», «героя из героев», «Великого Кондукэтора». О жизненном пути вождя издавались тысячи книг, улицы заполнялись его портретами. Пока дружба с Западом была в разгаре, это никого не смущало. Но стоило ситуации измениться, по Румынии поползли слухи о царской роскоши, которой окружили себя Николае и Елена Чаушеску. Золотой унитаз Елены, который моют исключительно водкой, – наиболее известный пример, но есть и другие.

Утверждалось, что дочь Чаушеску Зоя обожает бриллианты, которые ей доставляют прямо из ювелирных магазинов. Ее называли нимфоманкой, о пьяных загулах которой ходят легенды. О младшем сыне кондукэтора Нику говорилось, что все свободное время он якобы проводил в Лас-Вегасе, спуская миллионы за карточным столом, и что болезненно неравнодушен к женщинам, начиная от работниц любой из фабрик, заканчивая олимпийской чемпионкой Монреаля 14-летней Нади Команечи, которую он якобы изнасиловал сразу после ее триумфального возвращения на Родину. Здесь трудно не провести параллели с тем, что публиковалось в то же самое время в перестроечном СССР в отношении советских государственных деятелей и их детей.

Елена Чаушеску и Ион Илиеску. Впоследствии Илиеску возглавил оппозицию, отстранил Чаушеску от власти и дважды избирался президентом Румынии (фото: Fototeca online a comunismului românesc)
Елена Чаушеску и Ион Илиеску. Впоследствии Илиеску возглавил оппозицию, отстранил Чаушеску от власти и трижды избирался президентом Румынии (фото: Fototeca online a comunismului românesc)

С октября 1989 года по Румынии начали распространяться письма, подписанные учеными, академиками или общественными деятелями, с призывом протестовать против Чаушеску. В этом «самиздате» президента объявляли сумасшедшим. Призыв был услышан: 16 декабря 1989 года в городе Тимишоара на западе страны начались беспорядки.

Непосредственной причиной конфликта стало решение о депортации местного пастора и общественного деятеля Лесло Текеша, выступавшего с сепаратистскими идеями. Милиция попыталась разогнать демонстрантов, и по западным телеканалам пошли сюжеты о зверствах режима Чаушеску, в частности – о расстрелах женщин и детей.

Миру были продемонстрированы ночные улицы Тимишоары, на которых лежали неубранные трупы. Как выяснилось впоследствии, для подготовки этой «картинки» были взяты тела из городских моргов.

Не получая информации по официальным каналам, люди слушали «западные голоса», которые вещали о всемерной поддержке «восставшего против произвола диктатора народа». У посольств Румынии во многих странах мира проходили митинги протеста, а в Тимишоаре демонстранты начали захватывать административные здания. Тогда в городе действительно зазвучали выстрелы.



21 декабря в Бухаресте был собран 100-тысячный митинг в поддержку Чаушеску. Во время речи Великого Кондукэтора провокаторы (позднее лидеры оппозиции сами признали наличие организованных групп провокаторов) стали выкрикивать антиправительственные лозунги и взрывать петарды. Решив, что началась стрельба, толпа бросилась с площади. На улицах Бухареста воцарился хаос, были введены войска, начались перестрелки между «повстанцами» с одной стороны и войсками и сотрудниками службы безопасности «Секуритате» – с другой.

На следующий день был найден мертвым министр обороны страны Василе Миля. Официальная пропаганда заявила, что он покончил жизнь самоубийством, но слухи немедленно разнесли (а «западные голоса» подтвердили), что его казнил Чаушеску за отказ стрелять в демонстрантов. После этого войсковые части начали переходить на сторону восставших. А оппозиция, лидером которой неожиданно оказался бывший член ЦК РКП Ион Илиеску (он был снят со всех постов в 1984-м), захватила телецентр и объявила о «свержении диктатора».

Супруги Чаушеску покинули Бухарест на вертолете. Они планировали прибыть на резервный командный пункт, который должен был обеспечивать и. о. министра обороны генерал Виктор Стэнкулеску, но тот, как оказалось, поддерживал оппозиционеров и отдал приказ сбить вертолет с диктатором. Получив сообщение об этом, пилот посадил машину и объявил, что тоже переходит на сторону народа.

Чету Чаушеску арестовали. На военной базе в Тырговиште состоялся скорый «суд» (он длился всего два часа) и вынесен «приговор» – смертная казнь.


Правда приходит слишком поздно

Чаушеску обвинили в разрушении национальной экономики, вооруженном выступлении против народа, геноциде, убийстве 64 тысяч граждан Румынии в ходе попыток подавления беспорядков, в присвоении государственных средств, открытии секретных счетов в иностранных банках на сумму более миллиарда долларов и намерении бежать из страны с народными деньгами. Семидесятилетних супругов расстреляли в Тырговиште в тот же день. Казнь была показана по румынскому телевидению.

Дети Чаушеску были арестованы, включая абсолютно аполитичного старшего сына Валентина, всю жизнь проработавшего физиком. Они отбыли различные сроки тюремного заключения. Но у Зои так и не нашли бриллиантов. А олимпийская чемпионка Надя Команечи отказалась признать изнасилование со стороны Нику. И до сих пор, живя в США, говорит, что ничего подобного не было.


Спустя годы открылись новые подробности событий 1989 года. Так, в 2007-м в ходе официального расследования выяснилось, что приказ стрелять в демонстрантов в Тимишоаре отдал армии не кондукэтор, а «перешедший на сторону народа» генерал Стэнкулеску. Тот самый, что занял в новом правительстве пост министра обороны и руководил судом над Чаушеску и его расстрелом.

Бывший премьер Венгрии Миклош Немет впоследствии признал, что спецслужбы его страны поставляли румынской оппозиции оружие. При этом, согласно современным данным, в ходе перестрелок и волнений погибла одна тысяча человек против 64 тысяч, о которых заявляли ранее.

Однако многолетнее расследование так и не обнаружило миллиардных иностранных счетов Чаушеску. «Мы не нашли никаких свидетельств того, что он имел какие-либо личные финансовые средства за пределами Румынии, – заявил по телевидению руководитель специальной комиссии по поискам «золота Чаушеску» Сабин Куташ. – Оборот денег за границей был очень хорошо организован и находился под строгим контролем, поэтому их использование в личных целях было невозможно».

В быту кондукэтор тоже не купался в роскоши. По воспоминаниям архитектора Камила Рогунски, долгое время работавшего с Чаушеску, президент социалистической Румынии был очень скупым человеком. У него ничего не было, рассказывал Рогунски, все его имущество было строго инвентаризировано.

В 2008 году Стэнкулеску, ушедший в отставку четырехзвездным генералом в 1991-м, и первый глава МВД «демократического правительства» Михай Кицак были осуждены на длительные сроки заключения за расстрел в Тимишоарах.

Спустя два года был проведен социологический опрос, который выявил: если бы в 2010-м Николае Чаушеску выдвигался на пост президента Румынии, за него отдали бы свои голоса 40% населения страны.

[E.P. Iphan]

,,Да, были люди,...

Непотопляемый

Джон Прист был одним из 150 кочегаров на "Титанике" (кораблю требовалось более 600 тонн угля в день). Присту невероятно повезло - он выжил, хотя получил сильное обморожение (кочегары работали в шортах и жилетках)
За год до этого Прист работал кочегаром на близнеце "Титаника" - "Олимпике". Но "Олимпик" тогда столкнулся с крейсером "Хоук". Этот инцидент вошел во все учебники - причиной столкновения стало "присасывание судов".
А еще перед этим Джон Прист работал на корабле "Астурия", чей первый же рейс тоже закончился столкновением.

После начала Первой Мировой Прист нанялся кочегаром на вооруженное торговое судно "Алькантара". В феврале 1916 года немецкий пароход "Greif", превращенный в рейдер и замаскированный под норвежский корабль, приблизился к "Алькантара" и открыл огонь. Произошло короткое сражение, в результате которого оба корабля затонули (один из снарядов "Алькантара" попал в склад боеприпасов на немецком рейдере). Погибло 72 британских и 187 немецких моряков, а Прист опять выжил, хотя и получил несколько осколков.
Прист начал работать на "Британике" - третьем трансатлантическом лайнере класса "Олимпик" (как "Титаник" и "Олимпик"). "Британник" не совершил ни единого коммерческого рейса. Он был переоборудован под госпитальное судно Его Величества. 21 ноября 1916 года корабль подорвался на немецкой мине и затонул втрое быстрее, чем "Титаник" только потому, что одна из переборок была повреждена, одна из дверей в переборке не закрылась и медсестры проветривали каюты открыв иллюминаторы, через которые попала вода. Две спасательные шлюпки были спущены на воду раньше времени и попали под вращающиеся винты корабля. 30 человек погибли, а Прист снова выжил.
Следующим кораблем, на который попал Прист, было госпитальное судно "Донегал". 17 апреля 1917 года в проливе Ла-Манш его потопила немецкая подводная лодка UC-21. Это была очень результативная лодка, потопившая торпедами и минами 100 кораблей союзников за 11 рейдов.
Как позже рассказывал Прист, он остался без работы на море - никто не хотел плыть с ним.
Он умер от пневмонии в 1937 году.
===



Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 29.03.2018, 01:36

[E.P. Iphan]

Удача

Адриан Картон де Виарт родился 5 мая 1880 в Бельгии, в богатейшей аристократической семье, и современники подозревали, что он - внебрачный сын короля Бельгии.

Как бы то ни было, детство он провёл в Каире, где выучился прекрасно говорить по-арабски, а затем поступил в Оксфорд. Однако студенческая жизнь не произвела на него впечатления и в 1899, соврав о возрасте, и под вымышленным именем он тайком от отца вступил рядовым в британскую армию, ведшую тогда войну с бурами в Южной Африке.

По прибытии на фронт он немедленно получил 2 ранения (в живот и пах) и был отправлен на лечение в Англию. Там узнавший о его судьбе отец добился зачисления его в ряды офицерского корпуса, и уже в 1901 он вернулся на поля Бурской войны в звании лейтенанта. В 1902 его полк (4 Гвардии Драгунский) был переведен в Индию, где, по его собственным словам начался лучший период его жизни.

После ранения он крайне озаботился физподготовкой и регулярно занимался спортом, помимо развлечений, составляющих единственно достойную человека жизнь богатого офицера колониальной империи - охота на кабана с копьём, поло, это вот всё.

В 1904 он вернулся в Южную Африку как адъютант командующего, а в 1907 наконец принял, после 8 лет службы в армии, британское подданство. Последние 7 лет прекрасной эпохи Картон провёл в необременительной службе, и охоте в многочисленных поместьях своих аристократических родственников. В 1908 он женился, вскоре родились 2 его дочери.

Войну Конца Мира Адриан встретил в Сомали, где он был помощником командующего Сомалийским Верблюжьим Корпусом. Сомали сто лет назад, как и сейчас, было охвачено исламским джихадом всех против всех и, штурмуя укрепления джихадистов, наш герой получил две пули в голову - потеряв глаз и ухо.

Волшебная способность останавливать пули частями тела без видимых проблем заинтересовала британское командование, и он был переведен на германский фронт, где командовал батальоном. Как бы то ни было, он побывал во многих интересных местах той войны - Сомма (ранение в голову и лодыжку), Пашендаль (бедро), Камбрэ (голень), Аррас (ухо). В 1915, когда полевой хирург отказался ампутировать ему пальцы, он отгрыз их самостоятельно. Толку в этом особого не было, так как вскоре пришлось отнять и остальную руку.

Впрочем, бодрости духа Адриана это событие не убавило. На фронтах Первой Мировой он наполучал немыслимое количество орденов и медалей различных стран, в том числе Крест Виктории в 1916. В мемуарах о таких незначительных деталях как ордена, брак и дети он предпочёл не сообщать.
В целом, свой опыт в окопах Первой Мировой Виарт охарактеризовал положительно.

В 1918 ему было 38 лет, он находился в должности командира бригады и звании временного бригадного генерала.

По окончании Первой Мировой казалось, ничего интересного уже не произойдёт - однако в 1919 Виарт возглавил английскую военную миссию в Польше. Польша, как и подобает молодой республике, находилась в кольце фронтов, ведя войну с Советской Россией, Украинской Народной Республикой, Литвой и Чехословакией. На польско-украинский фронт подо Львов он и отправился. Об украинцах Петлюры он остался невысокого мнения, да и они о нём тоже - во время обстрела его поезда несколько офицеров миссии погибли. О том, что пулей его не возьмёшь - петлюровцы не знали.

Правительство Великобритании в тот момент не особо стремилось помогать Польше в открытую, и Виарт организовал целую контрабандистскую сеть, возя оружие из Венгрии. В целом, жизнь в Польше была не такой уж плохой - Адриан вращался в высших кругах республики, и даже поучаствовал в дуэли между какими-то поляками в качестве секунданта. Интересно то, что вторым секундантом был Маннергейм. Где-то в 19ом он попал в первую в своей жизни авиакатастрофу и первый плен - захватили его литовцы на обломках самолета, впрочем, быстро вернув англичанам.

В 1920-м, когда Красная Армия подступила к воротам Варшавы, Виарт поучаствовал в коротком бою с красной конницей, атаковавшей его поезд. Отстреливаясь, он умудрился выпасть из вагона и залезть обратно.

По окончании советско-польской войны и закрытии военной миссии, Виарт остался в Польше и получил звание генерал-майора польской армии. В 1923, в звании гвардии полковника он вышел в отставку из британской армии, получив подобающее почетное звание генерал-майора.

С 1924 по 1939 Виарт жил в обширном поместье Простынь, сданном в его пользование его польским адъютантом князем Радзивиллом. Ныне территория разделена между Украиной и Беларусью. 15 лет он провел, охотясь на болотах, а зимой совершая развлекательные туры по Европе. Советские войска, занявшие Простынь в 1939, передали его личные вещи в музей в Минске, но, как и большая часть Минска, войны они не пережили.

С началом Второй Мировой Виарт вернулся на службу, но, как известно польская кампания прошла совсем не в пользу поляков, и Виарту пришлось бежать через румынскую границу по поддельному паспорту. Во время авианалёта Люфтваффе он пополнил свою коллекцию ранений, бывшим с ним адъютантам и их жёнам повезло меньше.

По возвращении в Англию Виарт был назначен командующим сводного англо-французского подразделения, которому в рамках англо-французской операции в Норвегии было предписано занять город Намсос.

Как известно, норвежская кампания увенчалась полным провалом, не стал исключением и этот эпизод - Намсос был уничтожен немецкой авиацией, высадившиеся без лыж союзники в спешке отступали под ударами немецких лыжных частей, авиации и морской артиллерии. Атака на Тронхейм, подготовить которую и должен был десант в Намсос, не состоялась.

Разбитые англичане эвакуировались в мае 1940.
60-летний Виарт был найден слишком старым для боевой службы и отправлен тренировать резерв в Северную Ирландию. В 1941 году Виарт вернулся на военно-дипломатическую службу, став главой британской миссии в Югославии. Но по дороге туда, его самолёт был вынужден совершить посадку в море в миле от берега итальянской Ливии.

Члены экипажа были взяты в плен итальянцами.

Как высокопоставленное лицо, Виарт был доставлен в лагерь для вип-военнопленных в замке Винчильята. К тому моменту там находилось порядочно высших офицеров союзников, наловленных Роммелем в Африке.

Виарт не собирался провести всю войну, поедая макароны, и после семимесячного копания бежал через подкоп. На воле он оставался 8 дней - выдавать себя за итальянского крестьянина без глаза и руки, не зная итальянского слишком даже для человека с его показателями удачи. Как бы то ни было, в 1943 итальянцы, ищущие выход из войны, решили отправить его в Лиссабон, на переговоры о капитуляции Италии.

Тут произошло недоразумение портновского свойства - Виарт серьёзно сомневался в способности итальянцев произвести костюм, в котором он не будет похож на сутенёра, но всё разрешилось благополучно. 28 августа 1943 Виарт вернулся в Англию, а через месяц был личным представителем Черчилля в Китае и произведен в генерал-лейтенанты.

В 1943 он принял участие в Каирской конференции, где познакомился с Чан Кайши. Остаток войны он провёл на Дальнем Востоке, пытаясь лоббировать вмешательство союзников в гражданскую войну в Китае на стороне националистов, но безуспешно. Мао Цзедуна он встретил на одном из приёмов и упрекнул в том, что тот сознательно избегает борьбы с японцами. Чан Кайши предлагал ему пост в китайской армии, но 66-летний Виарт отказался, и в 1947 вышел в отставку.

По дороге домой он посетил британского командующего в Бирме, в доме которого поскользнулся на куске кокосовой корки и упал, сломав несколько позвонков.

Хотя кокосу и удалось нанести ему более серьезные повреждения, чем всей немецкой военной машине, он всё же выжил и восстановился, но от активной жизни отказался, проведя остаток дней, рыбача в своём ирландском поместье.

Адриан Картон де Виарт скончался 5 июня 1963 году, в возрасте 83 лет.
(kat-bilbo)

Впечатление, что на него боги поспорили.
- Его не возьмут ни сталь, ни свинец, ни огонь!
- Как насчёт омелы или хотя бы кокоса?
- Локи, ты опять?! Ну тогда пусть он хотя бы не погибнет, а после твоего кокоса поправится


Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 29.03.2018, 02:00

[E.P. Iphan]

]Новое прочтение Длстоевского

Даниэль Клугер
КОМУ ПРИНАДЛЕЖАЛ ТОПОР

Я люблю детективы. Более того – считаю этот жанр гораздо более глубоким, нежели большая часть того, что называется "серьезной литературой". Вообще, на мой взгляд вершинами литературы являются три литературных жанра – или, скорее, вида.

Это поэзия, фантастика и детектив. Кому-то может показаться странным подобное сочетание – вроде бы, поэзия относится к "высокой" литературе, фантастика – ни шатко, ни валко признается неким гибридом, незаконнорожденным дитятей сереьзной науки и несерьезной "развлекаловки", что же до детектива – его-то уж прочно записывают в масскульт, чуть ли не в китч. И в хороших домах дальше прихожей не пускают и за один стол не сажают.

Между тем как-то забывается при этом тот факт, что отцом современного детектива и современной же научной фантастики является не кто иной, как великий американский поэт Эдгар По. Уже одного этого было бы достаточно, чтобы всерьез задуматься: а что, если между названной выше триадой действительно есть нечто общее?

Некая внутренняя и очень серьезная связь? К слову сказать, не так мало известных поэтов отдали дань "низкому" жанру: помимо самого отца-основателя, в числе его классиков оказались и Р.Стивенсон, и Т.С.Эллиот, и Д.Макграфт, и многие другие писатели и поэты, составившие цвет мировой литературы. Что-то же все они находили в этих, на первый взгляд, бесхитростных историях о преступлениях и их раскрытиях! Я хочу набраться смелости и заявить: детектив есть самый поэтичный жанр из всех жанров художественной прозы. Почему? Обратимся к творчеству основоположника жанра. В одном из эссе о природе творчества, Эдгар По подверг беспристрастному анализу один из собственных поэтических шедевров – стихотворение "Ворон".

Среди прочих постулатов, которые он вывел в этом эссе, особое внимание привлекает один: чтобы стихотворение оказалось действительно наполненным магией высокой поэзии, необходимо ощущение присутствия некоей тайны. Иными словами, тайна, загадка, по мнению Эдгара По является обязательным условием высокой поэзии.

В таком случае, понятно, почему детектив на деле пронизан поэзией. Ведь только эта литература (и в какой-то степени научная фантастика – но о ней мы поговорим как-нибудь в другой раз) оперирует тайной как самоценной эстетической категорией. Тайна – вот истинный герой детектива.

Помнится, в прежние времена, когда защитники малоуважаемого жанра пытались доказать: ничего постыдного в любви к детективам нет, часто приводился пример: Федор Достоевский. Разве его роман "Преступление и наказание" не детектив? Тоже ведь повествование об убийстве. О преступнике. Даже сыщик есть – следователь Порфирий. И заканчивается, как-будто, в соответствии с канонами: признанием и осуждением преступника.

Так что же? Детектив "Преступление и наказание" или нет? Только не с точки зрения литературного мастерства автора, а по законам жанра? Разумеется, нет. Как ни хотелось бы записать в ряды писателей-детективщиков великого Достоевского – нет. Роман его (по жанровым особенностям) следует отнести к разряду криминальной прозы. Поскольку нет в нем основной категории, о которой мы говорили в самом начале – нет в нем тайны. Той самой тайны, наличие которой делает детектив самым поэтичным из видов прозы. С самого начала известен убийца, известны его мотивы, известно орудие убийства. Роман показывает лишь путь раскаяния преступника.

Казалось бы, все так.

Но есть нечто, рождающее сомнение. Не знаю, как вам, уважаемые читатели, а мне при чтении этого романа никак не удавалось отделаться от ощущения некоей тайны, присутствующей под текстом.

Объяснение этому ощущению я нашел у Иннокентия Анненского в статье "Достоевский в художественной идеологии" (статья вошла в знаменитые "Книги отражений").

Вот что пишет этот блестящий поэт и тонкий знаток литературы о "Преступлении и наказании", а вернее, о причинах ощущения помянутой мною таинственности:

"Останавливало ли ваше внимание когда-нибудь то обстоятельство, что в дикой, чадной тревоге Раскольникова всему больше места, чем с а м о м у у б и й с т в у (разрядка И.Анненского) – его непосредственным, почти физическим следам? Даже самая картина с топором в романе как-то не страшна... и главное, не отвратительна. Страшно, ужасно даже, только не как должно быть у новичка-убийцы..."

А ведь правда!
Криминальный роман, подробно рассматривающий ситуацию именно глазами преступника (в чем его отличие от детектива), ставящий в центр повествования-анализа психологию преступника и психологию преступления – и вдруг само убийство выглядит как-то... Как? Ниже в той же статье Анненский бросает многозначительное замечание: "Физического (т.е. реального – Д.К.) убийства не было".

Вот тебе и раз! Как же это может быть – ведь в романе описываются душевные муки убийцы, его прозрение, его раскаяние. А Иннокентий Анненский – действительно, великий поэт и великий знаток – утверждает: не было убийства! То есть... Раскольников не убивал! Не рубил топором ни старуху-процентщицу, ни ее несчастную сестру Лизавету.

Почему же он чувствует себя убийцей?

Потому что он – болен. На протяжении всего романа, с самого начала и почти до самого конца несчастный молодой человек находится в состоянии горячечного бреда, лихорадки – временами попросту теряет сознание. Именно в этом, нервически-бредовом состоянии, когда сам больной перестает отличать сон от реальности, слышит он и разговор о праве на убийство старухи-процентщицы, и о самом убийстве. Иными словами, больной человек, мучившийся вопросами, модными в тогдашней молодежной среде,
отождествил себя с неведомым убийцей (или убийцами) и дальше повел себя уже так, как если бы он действительно совершил убийство. Вот только само убийство в его памяти выглядело неправдоподобно.
Анненский показывает, что все это писатель сделал абсолютно сознательно.

Это подтверждается удивительной чертой, касающейся структуры книги: ни один роман Достоевского не содержит столь малого количества собственно авторского текста. Иными словами, в этом романе великий писатель почти нигде не говорит о собственном отношении к описываемым событиям.

И вот тут-то мне и пришло в голову: если в романе есть загадка, если преступление, н а с а м о м деле совершенное кем-то, нераскрыто – значит, можно бы попытаться оценить "Преступление и наказание" в соответствии с каноном детективного жанра. Иными словами, прочесть роман Достоевского как если бы он был детективом. И попробовать ответить на вопрос, который всегда ставится авторами детективных романов: кто преступник?

Если Раскольников всего лишь неврастенический тип, человек с неустойчивой психикой, в полубезумном состоянии взваливший на себя чужую вину и пошедший в результате на каторгу (мы, кстати говоря, знаем реальные случаи самооговора), то кто же в действительности (романной действительности) убил старуху-процентщицу и ее сестру Лизавету? И вообще – есть ли среди действующих лиц романа преступник? Поскольку мы договорились прочесть "Преступление и наказание" к а к д е т е к т и в, постольку д о л ж е н б ы т ь.

Но прежде я хочу еще раз повторить: речь идет не о том, что автор сознательно шифрует разгадку событий своего произведения. И Достоевский писал именно историю Родиона Раскольникова, человека, чья жизненная философия оправдывает убийство во имя высшей цели (в двадцатом веке такими суждениями, увы, никого не удивишь!). И показал, как смертельно заболевает совесть такого философа в момент, когда из теоретика он превращается в практика – совершает зверское убийство.

Я же просто предложил прочесть роман как детективное произведение. И попробовать разгадать подлинную историю описанного преступления. На самом-то деле великого русского писателя, разумеется, интересовала не криминально-бытовая составляющая романа (улики, доказательства), он ставил перед собою совершенно иные задачи.

Из чего следует, что писатель сам мог ошибаться в ходе расследования. Ибо мир, воссозданный им на страницах романа, столь материален (не говорю – реален, тут материальность иного порядка), что сам создатель его может ошибаться.

Таким образом, мы рассматриваем роман как извлеченное из архива полицейское "Дело по обвинению мещанина Раскольникова в умышленном убийстве ростовщицы". Мы читаем показания свидетелей, заключение следователя и приговор суда.

Это первое. Второе же, о чем, как мне кажется, тоже следует помнить: романы Достоевского внутренне столь тесно связаны друг с другом, так часто в этих книгах выступают одни и те же люди, волею автора меняющие имена-маски, что для расследования нам просто необходимо по временам заглядывать и в другие "Дела", хранящиеся все в том же полицейском архиве на полке "Показания Ф.М.Достоевского". Например, в "Дело об убийстве дворянина Карамазова".

Мало того – с учетом внутреннего единства литературного процесса вообще, не исключено, что ответ на некоторые вопросы, возникающие в ходе расследования, придется искать и в книгах д р у г и х русских писателей, младших или старших современников главного свидетеля. Таков третий момент, на который я хотел бы обратить внимание читателей, прежде, чем мы продолжим поиски ответа на вопрос: кто убил старуху в романе "Преступление и наказание"?

Подведем некоторые итоги предыдущего этапа. Блестящий "эксперт" Иннокентий Анненский утверждает: "Физического убийства не было." Причем имеется в виду, не то, что убийства не было вообще, но что главный подозреваемый Родион Раскольников никого не убивал. И доказывает это, обращая наше внимание на следующие моменты. Во-первых, картина убийства, какой она предстает перед нами из "показаний" Раскольникова, иными словами, то, как этот герой описывает преступление, которое он, якобы, совершал, н е п р а в д о п о д о б н а. Нереальна. Недостоверна.

Во-вторых, состояние Раскольникова на протяжении всего романа (как физическое, так и душевное) таково, что, кажется, если бы в тот момент стало известно не об убийстве, а, например, о грандиозном землетрясении в центре Санкт-Петербурга, повлекшем за собою бесчисленные жертвы, он мог бы и это стихийное бедствие объявить делом своих рук. Было бы вполне объяснимо, сели бы в такое взвинченное, горячечное состояние человек пришел после совершения преступления. Тогда ясно: больная совесть. Муки раскаяния. Но в том-то все и дело, что больным, душевнобольным человеком Раскольников предстает р а н ь ш е! С первых же страниц романа.

И еще одно. Раскольников, руководствуясь новейшими (для того времени) философскими веяниями, любит оправдывать преступление. Теоретически. В статьях, в разговорах. Рискну высказать предположение, что теоретизирующий на криминальные темы человек не способен на совершение реального преступления? Ибо: обратите внимание – обладая развитым воображением (это необходимо, иначе – какие статьи, какие разговоры?), такой человек рисует в своем сознании эстетическую картину убийства, весьма далекую от реальности. Но даже такая картина, не содержащая житейски страшных деталей, способна поразить его настоящим ужасом.

Возвращаясь к Иннокентию Анненскому, хочу обратить ваше внимание еще на одну деталь, упоминаемую в его статье. Он говорит о "Записках из Мертвого дома". Посмотрим, о чем именно идет речь в упомянутых им главах. В одной из них Достоевский вспоминает своего сотоварища по заключению, некого дворянина Горянчикова (вообще пребывание в каторжном остроге не только наложило отпечаток на всю дальнейшую жизнь Достоевского, но и дало материал для большей части его произведений).

И вот на что обращает внимание Анненский: "Речь идет о дворянине-отцеубийце, который, хотя и не сознался, был осужден". Тут, безусловно, параллель в "Юратьями Карамазовыми". Но вот далее: "На каторге были убеждены, что он точно убийца и есть. Арестанты даже подслушали как-то во сне его самообличающий бред (!)". Далее, в 7-й главе Достоевский, дополняя "записки Горянчикова" (ведь именно ему приписывается авторство книги) указывает: "После десяти лет каторги отцеубийцу отпустили с миром, так как нашлись другие убийцы – подлинные".

Не ключ ли это к роману, не подтверждение ли того факта, что мы имеем дело не с преступлением Раскольникова, а с его самооговором?

И еще одна деталь – уже не из литературы, но из реальной жизни. Из биографии Федора Михайловича Достоевского. В свое время на все лады объяснялась загадочная история, поведанная самим писателем – о якобы совершенном им чудовищном преступлении – изнасиловании малолетней. По воспоминаниям многих своременников писателя, он неоднократно повторял этот рассказ-признание, всякий раз – с множеством деталей, придававших достоверность. Спустя годы после смерти

Достоевского время от времени возникали споры: правда ли это, действительно ли писатель совершил ужасное преступление?
Со временем удалось вполне убедительно доказать, что – нет, конечно же, нет. Свидетели, ужаснувшиеся чудовищному признанию, на самом деле оказались свидетелями литературного акта: Достоевский от первого лица повествовал историю, которую придумал для ненаписанного им "Жития великого грешника". Сбивчивость же, странное косноязычие, лихорадочное возбуждение писателя, отмечавшееся слушателями и очевидцами, связаны были с психической стороной натуры (к слову сказать, в невротических состояниях, присущих Раскольникову,

Ивану Карамазову, некоторым другим персонажам, Достоевский передал ощущения вполне автобиографические – человека, больного эпилепсией).

Итак, кажется, всего изложенного достаточно для того, чтобы убедиться: в детективе, как бы скрывающемся внутри романа Достоевского, со всей определенностью говорится: Родион Раскольников не убийца. Страдающий, в какой-то мере обозленный существующей социальной несправедливостью, исступленно верящий в величие собственного гения, болезненный, валящийся в горячке, отягощенный нервными припадками молодой человек. С богатым воображением, мучительно рассуждающий на тему о пределах дозволенного в обществе. А тут жизнь еще и сама подкидывает провоцирующие больную фантазию детали: письмо матери, разговор в кафе студента и молодого военного на предмет все тот же – оправдано ли убийство бесполезной старухи...

Вот материал, из которого родился самооговор.

Плюс, разумеется, гениальный провокатор в обличьи простоватого следователя Порфирия. Это ведь он, цепко ухватившись за молодого человека, исподволь убеждает его: ты убил, ты! То мещанина какого-то подсовывает, якобы, свидетеля – чтобы тот сказал Раскольникоу: "Убивец!.." Как раз после бреда, пережитого больным – бреда, в котором Раскольников вообразил себя убийцей, и свидетелем и внимательным слушателем которого был Разумихин – друг следователя, не особо воздержанный на язык молодой человек...

На самом-то деле свидетелей у полиции нет. И мещанин тот вскорости приходит к Раскольникову и просит у него прощения за провокацию.

Для чего все это следователю?

Кто знает... Может быть, Порфирий и правда верит в виновность Раскольникова.

Может быть, просто другого кандидата на роль убийцы нет, а начальство требует найти. И находит – очень подходящий кандидат, главное – модный: ведь общественное мнение России в тот момент перебудоражено слухами об антиобщественных настроениях в молодежной среде, об идейных убийцах, поджигателях и прочее. И Раскольников для него – прямая находка. Вспомните, следователь ведь мельком признается в том, что статью Раскольникова (насчет права убивать) читал внимательно. И автора хорошо запомнил. Очень хорошо. А что значит хорошо запомнить, с точки зрения полицейского следователя? Да очень просто. Взять на заметку. Занести в картотеку (или что там было?).

И использовать. Вспомнить в подходящий момент. Например, при необходимости срочно разыскать кандидата на преступники в тупиковом деле. Бесхитростный рассказ Разумихина о "бреде убийства", плюс давно написанная вызывающая статья – вот и готовое дело.

Правда, оно рушится. И тогда Порфирий прибегает к элементарной сделке: "Вы являетесь с повинной, а я обеспечиваю смягчающие обстоятельства". В общем-то механизм вполне простой и прекрасно разработанный – с давних времен.

Словом, нам известно, что Раскольников никого не убивал. Нам известно, как, почему и с какой целью именно он оказался выбран официальным следствием в качестве козла отпущения. Осталось выяснить, а есть ли среди персонажей романа другой, настоящий убийца?
Да, возможно.

Но кто же он?


Обратимся к обстоятельствам преступления. Понятно, что убийца был хорошо знаком жертвам – и ростовщице, и ее несчастной сестре Лизавете. И бывал в доме жертв не раз, и не два. Среди персонажей романа таковых двое. Во-первых, разумеется, Раскольников. Но относительно его – мы уже сделали вывод, что он невиновен.

Кто же еще?

Для начала – что же за преступление было совершено? Коль скоро Раскольников невиновен, а, следовательно, об убийстве идейном речи не идет, убийство было совершено по мотиву вечному, как мир: деньги.

Я хочу обратить ваше внимание на следующую особенность детекивного романа. Обычно, если детектив строится подобно тому, как строится "Преступление и наказание", истинный преступник должен все время как бы мелькать на заднем плане. Читатель должен узнавать о нем от других действующих лиц, у читателя должно создаваться ложное, обманчивое представление о истинном характере этого человека.

Словно случайно, вскользь, автор нам сообщит о том, что этот персонаж был хорошо знаком с убитыми, вхож к ним в дом...

Прежде, чем я назову имя (уверен, что вы уже догадались, о ком идет речь!), скажу еще кое-что, могущее показаться вам парадоксальным.

Читая русских писателей прошлого столетия, невольно приходишь к выводу: мужским орудием убийства является нож ("засапожный"). Или револьвер. Вспомните, в том же "Преступлении и наказании" револьвер Свидригайлова! Конечно, в его случае речь идет о самоубийстве. Но все-таки – дворянин представляется с оружием вот такого характера. А что – топор?

Помните, в эпилоге романа каторжники издеваются над Раскольниковым, с презрением ему бросая, что, дескать, не барское это дело – топор...

Так вот, со времен давних кажется мне, что топор как оружие (не орудие, не инструмент, а именно оружие) – в данном пространстве есть деталь... как бы это сказать... женского туалета.

От восхищенных строк Некрасова насчет коня и горящей избы, от старостихи Василисы, управляющейся главным образом вилами и топором в партизанском отряде 1812 года – такой вот образ: женщина с неженским орудием в качестве женского оружия...

Вспомните произведения Лескова, Крестовского, Мордовцева. А особенно – почитайте воспоминания бывшего начальника петербургской сыскной полиции И.Д.Путилина. Яд и топор – вот женские орудия убийства. В противовес мужским – револьверу и ножу.

Что же, теперь назовем имя.

Сонечка Мармеладова.

Чудовищное предположение?
Но ведь в любом детективе преступником оказывается тот, на которого меньше всего думаешь. И в то же время – есть доказательства. Об одном я уже сказал – орудие убийства. О другом – что из всех персонажей, кроме Раскольникова, она единственная была связана с жертвами и пользовалась их доверием. Она единственная могла прийти, не вызывая никаких подозрений у будущих жертв. Она более всех нуждалась в деньгах.

И она психологически гораздо лучше прочих была готова к тому, чтобы переступить грань. Ибо жила в том мире, где понятия морали (а, следовательно, и закона) уже не существовало. Безусловно, она была жертвой обстоятельств. Но ей, один раз сумевшей ради денег переступить через мораль, легче, нежели всем остальным героям Достоевского, переступить ради них еще раз – уже через кровь.
И на каторгу за Раскольниковым ее ведет не жалость к нему, но внутреннее раскаяние: он осужден за убийство, совершенное ею.

К слову сказать, ее, в отличие от Раскольникова, каторжники принимают за свою.

Вот к каким выводам можно прийти, если прочесть роман "Преступление и наказание" как роман детективный. Разумеется, все вышеизложенное – не более чем версия, причем версия игровая. Но, как мне кажется, она вполне имеет право на жизнь.

Кстати говоря, не исключено, что мы с вами были отнюдь не первыми, расставившими акценты именно таким образом. Ибо есть еще одна книга в русской классике, весьма напоминающая внутренне роман Достоевского, хотя и имеющая прямо противоположный финал. Если вы помните, в начале этого очерка я упомянул, что с учетом единства литературного процесса, может быть, есть смысл привлекать книги других русских писателей, старших и младших современников Достоевского, для решения нашей детективной загадки.

Так вот, обратите внимание на роман младшего современника Достоевского Льва Николаевича Толстого, в котором женщина идет на каторгу, а мужчина ее сопровождает. Я говорю о романе "Воскресенье".

Мармеладова – Маслова (смотрите, как близки фамилии, извините за иронию – "бутербродные"!).

Так что совсем не исключено, что Толстой как раз и разгадал детективную загадку Достоевского. И сделал то, чего не сделал Федор Михайлович: отправил на каторгу настоящего (-щую) убийцу.

Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 29.03.2018, 01:53

[E.P. Iphan]

Рабство в России

"В случае Московии нарушен фундаментальный "закон рабства", состоящий в том, что раб должен быть чужаком, пришельцем. В большинстве систем это означает, что раб имеет иную, чем рабовладелец, расовую, этническую, национальную или религиозную принадлежность... Хотя московиты владели и холопами-"чужаками", такими, как татарские, шведские и польские военные пленники, подавляющее большинство их холопов ( около 98,5% ) составляли этнические русские...

Главная особенность рабства в Московии - то, что большинство рабов были местными уроженцами, - должна быть, по крайней мере отчасти, отнесена за счет фундаментального отсутствия этнической идентичности и взаимосвязей в обществе среди населения Московии".
Чтобы оценить этот вывод в полной мере: по подсчётам Хелли, холопы составляли около 10% населения Московского государства, т.е. они были самой его многочисленной социальной группой после крестьян.

В "Записке о Древней и Новой России" Карамзин не стесняется применять понятия "рабство" и "рабы", как к холопам, так и к крепостным.

Замечательно, что он - просвещённейший русский человек своего времени - в 1811 году (!) полагал, что, если потомки крепостных "могут, по справедливости, требовать прежней свободы", то потомки холопов - "законная собственность дворянская, и не могут быть освобождены лично без особенного некоторого удовлетворения помещикам".

А поскольку теперь уже непонятно, кто чей потомок, то это представляет большую трудность для отмены крепостного права - монарх может освободить потомков холопов только на основании естественного права, между тем "в государственном общежитии право естественное уступает гражданскому".

Ну и великолепен по своей афористичности следующий пассаж:
"Не знаю, хорошо ли сделал Годунов, отняв у крестьян свободу (...), но знаю, что теперь им неудобно возвратить оную.

Тогда они имели навык людей вольных — ныне имеют навык рабов.
Мне кажется, что для твердости бытия государственного безопаснее поработить людей, нежели дать им не вовремя свободу, для которой надобно готовить человека исправлением нравственным..."

Цитируемые ниже записки А.И. Розанова - ценнейший источник по истории крепостного права. Автор рассказывает, как он ездил по Саратовской губернии зачитывать Манифест 19 февраля, вспоминая заодно прежнее время - подробности чрезвычайно колоритны.
К сожалению, в известную его книгу "Записки сельского священника" (1882) эта публикация не была включена.
"Лет пять тому назад мне попался старичок из Саратовской губ[ернии] Петровского уезда, села П., и рассказал мне о старом своем житье-бытье: "бывало, говорит, наша барыня отберет парней да девок человек тридцать, мы посажаем их на тройки, да и повезем на Урюпинскую ярмарку продавать.
Я был в кучерах.
Сделаем там, на ярмарке, палатку, да и продаем их.
Больше все покупали армяне. Коль подойдет кто из начальства, то барыня говорит, что она отдает внаймы.
Каждый год мы возили.
Уж сколько вою бывало на селе, когда начнет барыня собираться в Урюпино".


Армяне в России покупали у русской барыни русских же крестьян в рабство! И это, если исходить из рассказа, происходило где-то в районе середины 19 века (1882-5-40(когда саратовский старичок был молодым). То есть 1830-е годы. Как раз очередная русско-персидская война окончилась, за освобождение братушек-единоверцев😂из-под гнёта!


Торговля не единственный, но самый яркий признак рабства, суть которого в том, что крепостные вместе со своим имуществом были частной собственностью помещиков. К 1630 г. крепостные ещё не были рабами, как известно, действовал десятилетний сыск беглых. Точную дату окончательного превращения КП в рабство назвать затруднительно, но к середине 18 в. это свершившийся факт.

строго юридическая трактовка мало что даст для понимания исторических процессов в такой неюридической стране как Россия (разве только для осознания вышеуказанного её свойства). В западноевропейском смысле слова свободных людей в России 1720-х гг. не было (за исключением самодержца), но в пирамиде этих несвободных наиболее униженными были крепостные, которых, кстати, в России 18 в. - до Екатерины II - открыто назвали рабами (и устно, и письменно), это, конечно, не юридический статус, но хорошо характеризует тогдашнее общественное сознание.

Да, "свободных" в западноевропейском смысле нет, но приблизительно с 1730 г. степень несвободы для помещиков заметно уменьшается, а для крепостных заметно растёт, и при Екатерине II этот разрыв становится совершенно кричащим.

К 1630 г. крепостные ещё не были рабами, как известно, действовал десятилетний сыск беглых. Точную дату окончательного превращения КП в рабство назвать затруднительно, но к середине 18 в. это свершившийся факт."
Дык в это время как раз происходит раскол, и мужичьё, кто открыто, кто тайно принадлежат в огромной массе уже к другой вере, чем бары.
Плюс Россия вступает в схватку за рынок дешевого зерна, а конкурировать приходится именно со странами, где это зерно производится рабским трудом.
То есть, российское рабство вполне соответствует мировым стандартам своего времени)
А все юридические нюансы здесь вторичны
Единый же процесс был: колонизация собственного относительно вольного народа правящей элитой и борьба с прежней недоформированной национальной идеологией в лице старообрядчества со всеми "Белыми клобуками" и проклятиями в сторону латинян и униатов.
Тем более, что старообрядчество в каком- то смысле и выступало как идеология духовного сопротивления рабству.

Могут быть рабы чужаками и пришельцами, а могут быть хозяева. В Московии было второе.
знать жестко отделяла себя от холопов родословными, восходящими к иноземным правителям - норманнам, литовцам, пруссам, татарам и даже римлянам. Кому угодно, но не местным славянам и финно-уграм. То есть психологически стремились отделить себя от местных, показывая себя завоевателями.

К вопросу о юридическом оформлении крепостного права как рабства

"Перекрепление крепостных людей от одного владельца другому совершается на основании общих правил о переходе частной собственности..." (Свод законов Российской империи. Т. 9. Ст. 1068. СПб., 1857. С. 213).
Обратите внимание на дату издания - норма, конечно, была принята раньше, но даже накануне отмены КП она ещё действовала.

При продаже скота тоже имелись некоторые ограничения, но она совершалась на основании общих правил о переходе частной собственности. И ни у кого не возникало сомнений, что скот является частной собственностью.

Даже региональные отличия совпадают:
в России крепостничество процветало в южных, чернозёмных губерниях (исключая крайний, казацкий юг), где давала максимальный урожай пшеница (экспортная культура РИ), и в США рабство закрепилось и процвело там, где хорошо росли экспортные табак, хлопок, сахарный тростник.
В северных же местностях России и США экспортные культуры были малоприбыльны,
поэтому вместо сельскохозяйственного рабства развивались промыслы — это было ВЫГОДНО самой местной элите.
То есть даже причины у крепостничества и рабства одни и те же.

Сообщение было отредактировано E.P. Iphan: 29.07.2018, 02:30

[E.P. Iphan]

Пиросмани

В начале 20 века польско-грузинские «украданто то и это» братья Зданевичи («хочешь я попку покажу? – нет! – я всё-таки покажу») придумали грузинский примитивизм в виде волшебно обретённого художника Пиросманишвили. Который или не существовал вообще, или был рядовым бомжом, и на каркас биографии которого (сводящейся к элементарному существованию) была наращена романтическая легенда «грузинского Анри Руссо».

Идея была воспринята на ура, потому что для примитивизма как такового, а также его производных (дадаизма и т.д.) мистификация была вполне приемлемой практикой, местами становящейся обязательной. Ну и конечно Пиросманишвили стал одним из столпов грузинской культуры, в свою очередь, - уже по национальным традициям, - склонной к шутовству и мистификациям.

Между тем, между парсунами Анри Руссо и Пиросманишвили существует большая разница. Анри Руссо был действительно художником-примитивистом, то есть рисовал как умел, стремясь максимально правдоподобно и максимально красиво (со своей точки зрения) отобразить художественную реальность. При некотором словесном эквилибре это можно было выдать за непосредственность и «уста младенца». Не то проект Зданевичей. Картины рисовались «под примитивизм», с нарочитым нарушением пропорций. Поскольку рисовали азиаты, им не приходила в голову никакая защита от возможной критики. Поэтому их примитивизм тоже вполне удался, но отнюдь не как примитивизм изобразительного искусства, а как примитивизм подделки и следования шаблону.

Картины Анри Руссо изначально выставлялись на линию, простреливаемую ехидными критиками, и защищали эти картины литературные перья, заранее просчитывающие как линии обороны, так и возможные контратаки. Эпатаж был только затравкой длительного европейского разговора.

Не то Грузия. Там картины рисовались в расчёте на абсолютный восторг и вообще не предусматривали какой-то критики. Даже критики их подлинности. Сам факт существования восточного шедевра был абсолютным доказательством его гениальности.

Это и есть главное отличие восточной культуры от культуры западной. Восточная культура принципиально не рассчитана на диалог и от любого самого простого и наивного аргумента рассыпается до основания. Ибо автору даже не приходит в голову сама возможность сопротивления. Западная война это манёвры, оборона и наступление. Восточная война это резня. Когда с одной стороны - орудующие ятаганами башибузуки, а с другой - невооружённые старики и дети. Поэтому война между Западом и Востоком как правило оборачивается резнёй азиатов.

)*
Иллюстрация
Картина Пиросманишвили (изображающая, ха-ха, одного из Зданевичей). Настоящий примитивист никогда не стал бы рисовать правую руку с такой явной диспропорцией, ибо его цель – рисовать правильно и красиво. Как на фотографии, с которых часто и срисовывались фигуры. К тому же пейзаж сзади написан человеком с поставленной кистью.

[E.P. Iphan]

Лев Толстой очень любил детей

Александр Блок ходил по проституткам, но так боготворил свою жену, что не притрагивался к ней пальцем. Жена Александра Блока утешалась с Андреем Белым. Андрей Белый устроил интимный триумвират с Валерием Брюсовым и истеричкой по имени Нина Петровская, воспетой в сногсшибательном романе о дьяволе и ведьмах «Огненный ангел» (рекомендую). Валерий Брюсов был приличным человеком, а вот Нина Петровская позже вышла замуж за Соколова-Кречетова, который клал руку на колено юного гимназиста Шершеневича и спрашивал его, потерял ли он уже невинность. Зрелый Шершеневич крутил роман с поэтессой Надеждой Львовой, и она считала, что он ее не любит. Не любил ее и Брюсов, потому что был приличным человеком. Однажды она позвонила им обоим по телефону, прося приехать, они отказались, и она застрелилась из того самого револьвера, из которого за 8 лет до этого Нина Петровская стреляла в Политехническом музее в Брюсова, но пистолет дал осечку. Нина Петровская тоже покончила с собой, в эмиграции.

Блока домогалась Лариса Рейснер, говорят, безрезультатно. Зато Гумилев назначил ей встречу в доме свиданий, говорят, успешно. Потом Рейснер стала женой Карла Радека. Гумилева бросила жена. Анна Ахматова держала в возлюбленных композитора Артура Лурье. Лурье весьма «любил как женщину» актрису Глебову-Судейкину, которая была замужем за художником Судейкиным и вызывала ахи у Блока. На квартире у Судейкиных жил Михаил Кузмин. Однажды Глебова-Судейкина сунула нос в дневник мужа, и у нее не осталось никаких сомнений в отношениях между мужем и Кузминым. Кстати, Михаил Кузмин любил эфебов, писал стихи, происходил из староверческой семьи, ходил в поддевке и смазных сапогах, да носил бороду.

Николай Клюев писал стихи, происходил из староверческой семьи, ходил в поддевке и смазных сапогах, да носил бороду. Еще он очень любил молодого златовласого Есенина и «давал ему путевку в жизнь»: «поясок ему завязывает, волосы гладит, следит глазами». Есенин много лет прожил в одной квартире с Мариенгофом и ночевал с ним под одним одеялом. Однажды, когда в Москве стояли жуткие холода, они наняли молодую красивую поэтессу, чтобы она грела им постель в течение 15 минут и потом уходила домой, а сами, согласно уговору, сидели лицом в угол, не подсматривая. 4 дня спустя девушка, невероятно оскорбленная тем, что они ничего не попытались сделать с нею, уволилась. Женой Есенина была Зинаида Райх. Когда он ее бросил, она вышла замуж за Мейерхольда. Всеволоду Мейерхольду посвятил одно из своих стихотворений эгофутурист Иван Игнатьев. Сборник назывался «Эшафот. Эго-футуры», и вышел с посвящением «Моим любовникам». Герой-рассказчик предлагает режиссеру расстегнуть Шокирующую Кнопку, иначе говоря, — ширинку. Еще Игнатьев покровительствовал Игорю Северянину, но Северянин ничего не понимал.

Игорь Северянин ухаживал за Шамардиной во время общих гастролей с Маяковским. Она была лирична, нездорова, но Северянин ничего не понимал, а потом выяснилось, что у нее как раз тогда был роман с Маяковским и она сделала от него аборт. Маяковский встречался с Эльзой Триоле, и она ему вставила зубы (оплатила дантиста). Потом Эльза уступила его своей сестре Лиле Брик. Лиля Брик запиралась со своим мужем известным опоязовцем Осипом Бриком и громко занималась сексом, а Маяковский сидел под дверью и подвывал. А в Эльзу Триоле был влюблен Виктор Шкловский. Она уехала в Париж и вышла замуж за Луи Арагона. Арагон занимался коммунизмом вместе с Жоржем Батаем, который делил одну любовницу с Пильняком — Колетт Пиньо. Шкловский поехал заграницу вслед за Триоле. Потом он вернулся в Россию к жене. Его жена была Суок, Серафима Густавовна. До этого она сожительствовала с Юрием Олешей, который дал ее фамилию своей кукле из «3 толстяков». Потом Олеша женился на ее сестре Ольге Суок. На третьей сестре, Лидии, женился Эдуард Багрицкий. Еще Шкловский увел женщину у Булгакова, за что тот его ненавидел и вывел в виде демонического персонажа «Шполянского». Елена Сергеевна ушла к Булгакову от генерала Шиловского, прототипа Рощина из толстовских «Хождений по мукам». После ухода «Маргариты» Шиловский женился на дочери А.Н. Толстого. Толстой был влюблен в невестку Горького, про которую ходили слухи, что она спуталась с Ягодой. Горький 16 лет прожил с Марусей Будберг, которая потом стала гражданской женой Герберта Уэлса, а также распускал слухи про Маяковского, что он болен сифилисом. Осип Брик бросил Лилю Брик, чем несказанно ее удивил, оказавшись первым мужчиной, который ее бросил, и женился на простой хорошей женщине.

(shakko_kitsune, bgds)

Из комментов:

n_voice: Вера Лурье стала женой Стравинского

nikushor: Софья Толстая была женой Есенина

alexbelikov: и Айседора Дункан!

give_us_as_lex: В ЛЕФ № 1 была опубликована статья Тынянова “Язык Ленина”. Гонорара нет — в Москву к Маяковскому; того нет, дверь открыла Лиля Брик, она — всем распоряжается; “приходите вечером!” Тынянов пришел — сервирован стол, пьют, она раздевается, он — только что женился, но — что делать… (Вечером у него поезд и ни копейки в кармане, но пришлось плюнуть на поезд.) Утром всё же намекнул на гонорар — она разъярилась: Ах, Вам ещё и деньги!

nevpevno: Роман Якобсон был влюблен в Эльзу Триоле и делил ее с Шкловским (который потом написал сценарий фильма "Любовь втроем"). А к Ольге Судейкиной и сама Ахматова была неравнодушна. И так как они не могли разобраться кто в кого больше влюблен - то жили вместе с Артуром Лурье.

maa13: Владимир Нарбут - первый муж Серафимы Суок, поэт-акмеист, партийный функционер, расстрелянный в 1938 году. Из катаевского "Алмазного венца" можно сделать вывод, что в Серафиму Суок был также влюблен Евгений Петров, соавтор "Золотого теленка".

utnapishti: Чуковский был влюблён в Шамардину - и познакомил её с Маяковским, последний и сам был в какой-то момент влюблён в жену Чуковского. Кстати, когда жена Вячеслава Иванова (Зиновьева-Аннибал) умерла, он женился на её дочери от первого брака. Сначала совратил, а потом - через 3 года - женился.

revitalized: Эта самая дочь Зиновьевой-Аннибал, успела забеременеть до свадьбы. Падчерица-то. Уговаривала Кузмина, который тогда квартировал у Иванова, на ней жениться и "прикрыть грех". Кузмин отказался.

hanuman_li_tosh: Шилейко переводил шумерскую и аккадскую прозу "лесенкой" (чтобы больше денег получить), а Ахматова по 6 часов ежедневно переписывала переводы под его диктовку каллиграфическим почерком, но в итоге не выдержала, почувствовала, что теряет способность писать стихи, и ушла к Артуру Лурье

mitrius: крутили ли роман Львова и Шершеневич, науке, кажется, неизвестно. насколько я знаю, отношения Судейкина с Кузминым были до брака с Глебовой, т. е. Судейкин к ней от него ушёл (финал Картонного домика). Еще Игнатьев перерезал горло бритвой наутро после своей свадьбы! как можно забыть такую коду к этому абзацу. Кроме того, староверческая семья что Кузмина, что Клюева -- гон: отец Кузмина был дворянином, Клюева -- исправником в деревне, оба православные.


Апдейт от Дениса Третьякова (из Церкви Детства):

На самом деле все было куда интереснее и сложнее.





Например писатель Борис Пильняк крайне отвратительно обращался со своей возлюбленной Колетт Пеньо - сожительницей философа Жоржа Батая. Пильняк занимался с Колетт садистским сексом, избивал плетью, водил на цепи как собаку. О чем Пеньо подробно рассказывала в своих воспоминаниях. Второй музой Батая была Диана Кочубей (дочь князя Кочубея), которая написала знаменитый садистский роман "Ангелы с плетками". Параллельно с Батаем, Диана встречалась также с писателем Генри Миллером и была переводчиком его романа "Тропик Рака". Сама Колетт Пеньо до Пильняка и Батая встречалась с молодым Луисом Бунюэлем, потом жила с основателем французской коммунистической партии Леоном Бурениным - "близким другом" Максима Горького. В свою очередь, Максим Горький усыновил старшего брата революционера Якова Свердлова - Зиновия, сделал его своим любовником и ездил с ним по заграницам собирать деньги на революцию. При этом Зиновий Свердлов состоял в любовной связи одновременно с вдовой и дочерью знаменитого врача Боткина.


Статья на Арзамасе: Любовные треугольники Серебряного века.