ШКАТУЛКА, философия нашего форума... Опции

[Лео]

ой.... да лан тебе.....
Мне вот почему то не хамят продавцы......
Ну... не знаю.... даже если и бывают случаи, то я их размягчаю, улаживаю скажем так.
Ну ты же нормальный парень.....
Не будь...... ну понимаешь сам....
8, почти 9, лет дружище, это срок всё таки.
Знаешь... адаптация, х...ция.... фигня это всё...
Ну не знаю, по крайней мере меня не колбасит и не кобасило от бытия российского.... особо.
Были каэш моменты...
Например когда люди квартиру меняют и замки снимают со старых дверей увозя с собой. Или когда в метро на дверях написано "выход", в них входят..... хотя рядом есть дверь с надписью "вход".
Тебе проще..... без БЭ......
Тебя там просто выплюнуло сразу.
Не прижился ты там....
Тебя отторгнуло и в струю родную затянуло обрано.
Это хорошо.
Хорошо потому, что нашёл себя. Это круто, молодец!
А я хожу, смотрю на людей и порой не понимаю.....
Новости вообще смотреть и читать перестал.
Враньё и блядство сплошное везде...
Нет ни какой адаптации....
Выдумки это всё, психологов - аферистов.
Адаптация только с климатом может быть, с прироой....
А люди..... ну.... ты же понимаешь.....
Как ты воспитан, такой ты и будешь.
И даже самый закоренелый янки или ганс тебя не изменят.
"Ты русский", так меня назвала одна еврейка.
"Ты не совок", так меня назвала другая еврейка.
бля.... кто я.....?
Всё что я тебе хочу сказать Болд, так то что я уже определился...
Для меня не важно кто ты, русский, татарин, хохол, пиндос, индеец....
Важно что у тебя внутри.....
А дальше думай сам.

Сообщение было отредактировано Лео: 4.09.2009, 22:43

[Лео]

Завтра наши играют со сборной Израиля за выход в Евро-2008.
Я давно тут хотел чутка рассказать про историю своего футбольного боления, и вот почему.

Я как-то по делам был в одной важной конторе, и после успешных переговоров тамошний начальник предложил вечерком отправиться в ресторан отметить это дело. Я засмущался и сказал, что сегодня никак, потому что я еду на футбол. Этот чел (от него многое зависело в моей дальнейшей жизни) страшно удивился и даже не скрывал своего изумления: как, из-за такой ерунды я отказываюсь от его предложения поужинать вместе?!

И с подобным изумлением я сталкивался в жизни многажды. Мало того, мне однажды очень уважаемый старый писатель (знакомый отца) несколько лет назад сказал сакраментальную фразу: «Вы интеллигентный человек, вы много читали, вы любите поэзию и музыку, КАК вы можете сочетать это с плебейской страстью к футболу?!».
Это он еще не знал, что раньше, не так давно (будучи уже вполне взрослым и даже солидным господином) я ходил на матчи на фанатские секторы, в сине-бело-голубой шапке и шарфе, с пивом… словом, сливался с общественностью как мог, и доставляло мне это неслыханное наслаждение.

Болельщиком "ЗЕНИТА" я родился.
За этот клуб болели мой дед и мой отец. Дед рассказывал, что что незадолго до войны, когда клуб был переименован в "Зенит", мой отец (маленький мальчик) ПЕРВЫМ сказал дразнилку "звенит" (просто потому что это слово знал, а слово "зенит" ему было непонятно). А может, и не первым, но так гласит семейная легенда.
На стадио им. Кирова я впервые попал в животе у мамы, потому что она (как в фильме "Добровольцы", если кто его помнит) сопровождала отца на матчи, чтобы следить за тем, как он себя ведет, поскольку он ходил со своими студентами и, по ее мнению, подавал им плохой пример: орал, свистел, обзывал арбитров и футболистов по-всякому и (даже!) матерился. Правда, в полголоса, потому что тогда за это можно было серьезно схлопотать.
Собственно, видимо, тогда я и научился материться.
Реально я помню себя болельщиком лет с шести. Дедушка и папа взяли меня на футбол (мама с ними уже не ходила, поскольку у нее был мой младший брат, и ей и без футбола было чем заняться, а бабушка и вовсе это дело презирала и говорила как тот писатель: «честное слово, нравится же вам пролетариями себя почувствовать!»). Я до сих пор не могу вспомнить, что это за матч был, и сколько ни рылся в архивах, ничто у меня с теми воспоминаниями не совпало… Да это, в сущности, и не важно. Важно было другое.
Меня воспитывали довольно старательно. Я довольно методично этому сопротивлялся, поскольку, как и полагалось во время моего детства и отрочества, всё-таки бОльшую часть своей жизни я проводил с пацанами во дворе (что такое жизнь питерского двора – это отдельный рассказ, и сейчас на это времени нет). Хуже клички, чем «Гогочка» (помните, из «Старика Хоттабыча» пошло) среди ленинградской пацанвы представить себе было невозможно. Так вот, из меня матушка и бабушка лепили как раз «Гогочку», и слава Богу, что были отец с дедом, которым мною заниматься особо было некогда, зато они время от времени вступались за меня и мою свободу…
И вот, я сижу между отцом и дедом на трибуне (не знаю, были тогда ВИП-ложи или нет, но мы ВСЕГДА сидели на трибуне, правда, на хороших местах). И я матчем даже не особо увлечен, потому что увлечен происходящим на трибуне и тем, как в это происходящее вписываются мой любимый дед и мой грозный отец. Как они орут и свистят, как они тычут в бока соседей по трибуне (и соседи – о ужас! – смеют их тоже тыкать в бока!), КАКИЕ они при этом выкрикивают слова…
С нами был еще известный питерский актер (я, естественно, это знал, хотя не видел его на сцене, но он бывал у нас в доме и дружил с дедом), так вот, он вел себя аккурат так же. Я впервые в жизни ощутил, что такое мужское сообщество… Я именно тогда почувствовал себя мужиком.

И еще, в 44-м, когда мой дед лежал в госпитале с тяжелым ранением и гангреной, победа "Зенита" в кубке СССР (как он сам уверял) помогла ему выжить.
С дедом была совсем беда. Его – молодого лейтенанта – спасали по принципу доброго хозяина, который жалел свою собаку и поэтому отрубал ей хвост по частям. Так вот, осколочное ранение в ногу не давало никаких шансов на спасение той самой ноги. Но врачи боролись за максимальное сохранение, и потому оперировали 16 (!!!) раз. И всякий раз продолжалась гангрена. Уже вопрос о том, СКОЛЬКО НОГИ МОЖНО СПАСТИ не стоял. Стоял вопрос, МОЖНО ЛИ СПАСТИ ПАРНЯ (который, при этом, совершенно не хотел жить). Он лежал уже год… потерял вес настолько, что, как он сам говорил, лежать на спине было больно: кости впивались в кожу. Поддержать его было некому, поскольку его семья и молодая жена к нему приехать не могли.
Кто-то мастеровитый пристроил в палату радио, и там транслировались кубковые матчи. Деду было не до футбола: он тупо загибался. Но кто-то из «сокамерников» однажды произнес: «Ребята, а «Зенит»-то ленинградский, похоже, в чемпионы пробиться хочет…». И вот ЭТО дед услышал. И не просто услышал, а врубился (хотя уже почти ни во что не врубался после стольких операций и тяжелых наркозов). И ЗАХОТЕЛ ДОЖИТЬ до конца игр, чтобы узнать, станет «Зенит» чемпионом, или нет….
Так что, по большому счету, если бы не «Зенит», то меня, возможно, не было бы на свете, поскольку отец мой был блокадным ребенком, и как знать, выжили бы они без деда, или нет...
К сожалению, у меня сейчас нет времени подробно рассказывать историю моего боления за "Зенит" (а в ней были удивительные моменты), но одно хочу сказать обязательно. Для меня имена Юрия Морозова и Павла Садырина навсегда вписаны золотом в историю не только нашего футбола, но и моей семьи, а счастье зенитовского чемпионства, которое я испытал в 16 лет. - одна из самых незабываемых страниц моей собственной жизни.
Я был на этом матче. «Зенит» играл с харьковским «Металлистом». Вопрос стоял, как и нынче: мы будем чемпионами, или «Спартак». «Спартак» был на одно очко впереди. Нас спасал ТОЛЬКО выигрыш. При любых других обстоятельствах – серебро. Мне маман специально к этому матчу связала зенитовскую шапку и шарф, которыми я страшно гордился. Дед уже был болен. Отец – в зарубежной командировке. Я был с ребятами.
И когда прозвучал финальный свисток, мы словно все с ума сошли. Мы плясали, мы орали, мы выкрикивали имена Садырина (зенитовская кричалка тех лет «Самый лучший тренер в мире - Павел Федорыч Садырин!») и забившего золотой мяч Юрия Желудкова…
Это был такой праздник, какого забыть нельзя. Все поехали на квартиру к одному из ребят – отмечать, а я сперва ломанулся к деду: поздравить.
И тогда – впервые – мы с дедом вместе выпили водки. Под бабушкины вопли (и деду было нельзя, и мне, само собой, не разрешалось).
И вот, спустя 23 года, «Зенит» снова чемпион.
Деда нет. Папы нет. И теперь уже мой сын сбегает от меня праздновать с друзьями. И по возвращении его домой я унюхиваю запах спиртного. Но молчу: понимаю.