Мой дед. Начало поиска истории Опции

[Шапокляк]

Мой дед. Кремнёв Григорий Петрович. 1908 г.р(1909?).

дата и место призыва 05.07.1941 Данковский РВК, Рязанская обл., Данковский р-н

Последнее место службы ОЗСД - что это за ОЗСД я так и не нашла


В начале война попал в окружение и был взят в плен. ( не точно, но 23.08.1941)
В концлагере немцы его водили на работы, приметив в нём мастера рукодельца. За работу дед получал буханку хлеба, которую он нёс тем, с кем был, голодным таким же пленным, по маленькому кусочку деля на всех.
Вернулся в 1946 году на родину. Год гоняли на допросы, считали предателем. По возвращению через год умер.
Дед выдержал концлагерь. Но и года не смог выдержать на родине. Это страшно.



Сообщение было отредактировано Шапокляк: 16.04.2015, 23:11

[Лео]

ГОРЬКАЯ СУДЬБА РЕПАТРИИРОВАННЫХ ВОЕННОПЛЕННЫХ
Л.П.Беляков

http://perevodika.ru/forum/index.php?showt...amp;#entry47675

По разным источникам общее количество советских военнопленных в Великой отечественной войне составило 5.8 млн человек, из них умерло в плену от ран, болезней и голода 3.7 млн чел. [1-4]. Остальные подлежали обязательной (насильственной) репатриации, как это было зафиксировано по настоянию Сталина в решениях Ялтинской (Крымской) конференции [5].

Физические страдания попавших в фашистский плен усугублялись тем, что советская родина от них фактически отреклась. Уже 29 июня 1941, всего через неделю после начала войны, вышел приказ НКГБ, НКВД и Генерального прокурора СССР о том, что все сдавшиеся в плен приравниваются к изменникам Родины и предателям. В своих выступлениях и интервью Сталин заявлял, что у нас нет пленных, у нас есть только изменники Родины.

Жизнь наших военнопленных была несравненно тяжелее, чем пленных союзников. Если офицеры союзных армий получали небольшое, но постоянное денежное содержание, то наши военнопленные были его лишены, так же как писем с Родины и редких посылок от Международного Красного Креста, поскольку Сталин отказался вести с последним какие-либо переговоры. Отношение к советским военнопленным, благодаря геббельсовской пропаганде, было презрительно-враждебным. Люди бежали из плена при первой возможности, мечтая попасть на Родину.

С конца декабря 1941 в армии были созданы сборно-пересыльные пункты (СПП) для воинов, выходящих из окружения. С января 1943 первостепенной обязанностью СПП стала спецпроверка, осуществлявшаяся сотрудниками Особого отдела НКВД. С переходом наступающей Советской армии границ СССР было образовано Управление уполномоченного СНК СССР по делам репатриации граждан СССР из Германии и оккупированных ею стран (постановление от 23 октября 1944). Вдоль границы, в дополнение к армейским СПП, стали создаваться предварительные фильтрационные пункты (ПФП).

Возглавивший Управление генерал-полковник Голиков, пытаясь опровергнуть доходившие до военнопленных слухи о спецпроверке, жестоком режиме СПП и последующей отправке в спецлагеря, заявил через корреспондента ТАСС 11 ноября 1944, что эти слухи — «чудовищная ложь» и «нелепость», которую «излишне опровергать». В конце 1944-на-чале 1945 было распространено 3 млн листовок, в которых говорилось:

«Советская страна помнит и заботится о своих гражданах, попавших в немецкое рабство... Всем возвращающимся советским гражданам предоставляется полная возможность немедленно принять активное участие в разгроме врага с оружием в руках или трудиться в тылу.» [1].

В армии существовало скрытое нагнетание недоброжелательного отношения к пленным. Нередко в военнопленных, в соответствии с официальной пропагандой, видели только предателей, «власовцев». Можно понять, почему призывы к возвращению на Родину не всегда находили отклик у оказавшихся в плену.

Весной 1945 в системе НКВД был создан специальный отдел «Ф» (фильтрация) под началом генерала Судоплатова, отвечающего за проверку и фильтрацию репатриантов. Существовавшие к этому времени СПП и ПФП могли вместить до 1.3 млн чел. одновременно. Создавались также специальные лагеря в военных округах, — в Прибалтике, Одессе, Прикарпатье, Выборге, Мурманске, Баку и даже Владивостоке. Действовали и промежуточные распределительные пункты (ПРП) в областях и районах. Под руководством Голикова работала целая армия (до 140-150 тыс.) сотрудников более чем 30 ведомств и активистов партийных, комсомольских и профсоюзных организаций, действовал громадный транспортно-лагерный механизм.

В лагерях по репатриации существовал гулаговский режим: колючая проволока, вышки и посты, прожектора по ночам, запрет на выход, конвоирование до места работы и обратно и т.д. При входе в лагерь прибывших встречал плакат: «Родина ждет вас!» и автоматчики. До конца войны из числа военнопленных формировали штрафные или штурмовые батальоны (из офицеров) или роты (из рядовых), в редких случаях направляли в обычные части. После победы уцелевших отправляли вновь в фильтрационные лагеря НКВД «для более тщательной проверки» и установления категории виновности.

Оценка количества бывших военнопленных, направленных в армию, задержанных в фильтрационных лагерях или освобожденных, не является точной и существенно различается у разных авторов [1, 2 и др.]. В целом к весне 1946 число репатриантов из оперативной зоны Советской армии достигло 3 млн, из зон союзников порядка 2.4 млн человек Из этого количества бывшие военнопленные составляли около 1.5 млн [1]. По самым последним оценкам, после проверки в ПФЛ было осуждено 994 тыс. и расстреляно 157 тыс. бывших военнопленных [б].

Жизнь бывших военнопленных, прошедших проверку и оставшихся на свободе, складывалась непросто. Нередко вокруг них создавалась неприязненная, почти враждебная обстановка. У большинства были осложнения при устройстве на работу и в продвижении по службе, нередко возникали трудности при поступлении в вузы. Они оставались под наблюдением «органов». Собранные Управлением по репатриации материалы тщательно сохранялись. И с 1948, когда поднимается новая волна репрессий (ленинградское дело, красноярское дело, куйбышевское дело, дело Антифашистского еврейского комитета и др.), начинаются аресты и суды над бывшими военнопленными. Они получают увеличенные сроки заключения в ИТЛ (15-25 лет) с поражением в правах и конфискацией имущества.

В числе испытавших на себе все эти репрессивные меры были и воины-геологи. Не прошли проверку в фильтрационных лагерях и получили «законные» 10 лет ИТЛ Б.К.Вальков, Е.Н.Григорьев, В.А.Королев, Г.А.Дмитриев, П.Л.Меркулов, А.Д.Миклухо-Маклай, П.Н.Подкопаев, С.Е.Прянишников, Л.А.Самутин, А.Д.Смирнов. После фильтрации сосланы на БАМ, Колыму и в Ухту Г.Д.Бадаев, А.К.Войтович, И.Н.Малиновский, Ю.Н.Приходько, отправлен в рабочие батальоны А.Г.Гурьев. Репрессированы после окончания войны бывшие военнопленные геологи В.А.Васильев (15 лет) и С.Д.Смирнов (10 лет заключения), И.Ф.Пустовалов, Б.И.Сигалов. С 1948 до 1950 арестованы и осуждены Л.Л.Воронец, У.Н.Мадерни, Ю.В.Степанов, Н.А.Шуреков. Причем последний арестован и приговорен к 10 годам ИТЛ уже будучи на спецпоселении. В 1950-1952 осуждены благополучно прошедшие в 1945 спецпроверку И.Е.Белецкий, Р.И.Вербицкий, С.И.Курчевский. В 1952 осужден на 10 лет лагерей бывший военнопленный Д.А.Павлов, сослан в Красноярск Н.П.Емельянов.

Показательна судьба М.Н.Годлевского и А.С.Сивака, воевавших после освобождения из плена и почти сразу арестованных в мирное время. Как ни странно, но особенно жесткий режим ждал тех, кто в немецких лагерях принимал участие в побегах или находился в рядах сопротивления. У «органов» была своя логика: если человек бежал из немецкого лагеря, то он будет пытаться убежать и у нас. И карточка заключенного отмечалась красной полосой, означавшей — «склонен к побегу». Так было, например, с заключенным геологом У.Н.Мадерни.

В первые послевоенные годы, да и после смерти Сталина, судьба и положение бывших военнопленных обходились молчанием. С начала 60-х появились отдельные объективные публикации [7]. И только в начале 90-х годов заговор молчания был наконец нарушен [1-6 и др.]*.



Список литературы

1. Полян П. Жертвы двух диктатур. М., 1996.

2. Шевяков А.А. Репатриация советского мирного населения и военнопленных, оказавшихся в оккупационной зоне государств антигитлеровской коалиции. — В кн.: Население России в 1920-1950-е годы: численность, потери, миграция. Сб. научных трудов М., 1994.

3. Соколов Б. Цена победы. Великая Отечественная: неизвестное об известном. М„ 1991.

4. Андреев Е.М., Царский Л.Е., Харькова Т.Л. История населения СССР 1920-1959 гг. — Экспресс-информация. Сер. История статистики, вып. 3-5 (часть I), М., 1990.

5. Толстой Н.Д. Жертвы Ялты. М.,1996.

6. Дудник В. Не умеешь воевать — не лезь в герои. — Общая газета, 1997, № 14.

7. О чем не говорилось в сводках. М., 1962.