2 ДНО. 155 СД (второе формирование), моему деду,которого я не знала Опции

[Лео]

Мы уже не первый год ищем сведения о гибели моего деда.
Номер записи 572651624
Фамилия Мельников
Имя Сергей
Отчество Антонович
Дата рождения _05._10.1905
Место рождения Краснодарский край, Гулькевичский р-н, с. Гулькевичи
Дата и место призыва 05.07.1941 Ленинский РВК, Московская обл., Ленинский р-н
Последнее место службы 6 полк Московск. рабочих
Воинское звание рядовой
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.06.1942
Источники информации ЦАМО

Сообщение было отредактировано Лео: 20.04.2015, 16:07

[Лео]

Ни 9, ни 10 октября противник никаких решительных действий против окруженных частей не предпринимал. 19-я армия сохраняла свободу выбора действия и способность к маневру. К вечеру 10 октября в сложившейся обстановке имелось два варианта возможных решений. Оба варианта обсуждались на совещании командиров дивизий в штабе 19-й армии вечером 10 октября. Первый — остаться в занимаемом районе, организовать круговую оборону и надолго приковать к себе крупные силы врага. Тогда можно было бы выиграть время, что позволило бы Верховному главнокомандованию организовать на Можайской линии или где-то вблизи ее активную оборону. Для такого способа действий 19-я армия нуждалась в боеприпасах, горючем, медикаментах, продовольствии и вывозе раненых. Это требовало транспортной авиации. А она в то время у нас отсутствовала. Без помощи извне армия продержаться в окружении долго не могла.
Второй вариант — прорвать кольцо окружения неприятельских войск н отходить на восток. Но такое решение являлось уже запоздалым и имело мало шансов па успех. 8, 9 и 10 октября войска 19-й армии и группа И. В. Болдина понесли значительные потери. В трех танковых бригадах оставалось два танка — один КВ и один Т-26. Горючее было на исходе. На гвардейские минометные части (“катюши”) оставался один залп. Армии не располагала защитой от ударов с воздуха. Два отдельных зенитных артиллерийских дивизиона не могли справиться с задачей. Наши истребители храбро сражались в воздухе, но уступали численному превосходству врага. Даже в случае успешного прорыва армия, подвергаясь ударам танков и авиации противника, вряд ли смогла бы пройти 100—120 километров и отойти к Можайску.
К утру 11 октября был получен боевой приказ командующего 19-й армией, отданный в 6 часов утра того же числа. О противнике было сказано, что он моторизованными частями занял фронт — Ломы, Вязьма, ж.-д. ст. Волоста-Пятница (25 километров южнее Вязьмы). Отдельными группами занимая ст. Ново-Дугинское, ст. Касня, частью сил занял Гжатск и далее к югу до Юхнова - мелкими частями. Принятое решение было сформулировано так: “19А и опергруппа Болдина, прикрываясь с северо-запада, запада и юго-запада частью сил, главными силами в 16.00,. 11.10-41 г._ прорывает линию окружения и во что бы то ни стало выходит в район Сажино, Шуйское, Холм. Этот район находился в 45 — 55 километрах от места прорыва и в 25 километрах строго на восток от Гжатска. Для прорыва армия строилась в два эшелона: в первом эшелоне — пять стрелковых дивизий и во втором — одна стрелковая дивизия. Кавалерийская дивизия предназначалась для развития прорыва. Две стрелковые дивизии командующий армией оставил в своем резерве. 2-я стрелковая дивизия, прикрывавшая до сих пор 19-ю армию от ударов с запада, на этот раз ставилась в центре оперативного построения' армии для нанесения удара и прорыва совместно с другими частями кольца окружения в направлении Бргородицкое, Доманово, Иванники. Один полк предстояло оставить на занимаемом к утру 11 октября рубеже, чтобы прикрыть армию с тыла. Этот полк командующий армией подчинил себе.
2-я дивизия народного ополчения получила приказ командующего армией в 7 часов 30 минут утра 11 октября и приступила к его выполнению. На реке Вязьме в распоряжении командующего 19-й армией был оставлен 1284-й (бывший 5-й) стрелковый полк, сменивший подразделения 1286-го стрелкового полка. Главные силы дивизии в составе 1282-го, 1286-го стрелковых полков, отряда черноморских моряков (около _800 человек), 970-го артиллерийского полка, а также приданные дивизии 596-й гаубичный артиллерийский полк и 57-й тяжелый артиллерийский дивизион должны были занять исходное положение западнее, села Богородицкого, чтобы атаковать противника в 16 часов. До начала атаки оставалось 8 часов 30 минут. За это время предстояло сменить 1286-й полк подразделениями 1284-го полка на реке Вязьме, всем частям дивизии пройти 15—18 километров до исходного положения, артиллерии занять огневые позиции и определить цели, по которым вести огонь, поддерживая пехоту, командирам полков принять решение и поставить задачи командирам! своих подразделений. Командирам рот оставалось время лишь на то, чтобы показав командирам взводов на местности, куда им наступать. Чтобы поднять артиллерию, минометы, станковые пулеметы, боеприпасы, инженерное имущество и имущество связи, пришлось из транспортных автомашин слить все горючее в боевые машины. Это мероприятие отняло два-три часа так жестко ограниченного времени. К 10 часам все распоряжения были отданы и получены донесения, что части приступили к их выполнению. Командир дивизии, часть офицеров штаба дивизии, командующий артиллерией, дивизионный инженер и начальник связи дивизии со средствами связи, командиры стрелковых и артиллерийских полков в 11 часов 30 минут прибыли на опушку леса в полутора километрах западнее Богородицкого, где был организован командный пункт. К часу дня командиры стрелковых н артиллерийских полков получили боевые задачи на местности и тут же приступили к их решению.
К этому времени прибыл 1282-й полк, 970-й артиллерийский полк, 3-й дивизион 389-го гаубичного артиллерийского полка и часть 596-го гаубичного полка. Запаздывали 1286-й полк, часть 596-го гаубичного полка и 57-й тяжелый артиллерийский дивизион. Не подошел еще и отряд моряков. Все делалось в страшной спешке.
От 16 часов, когда устанавливалось начало атаки, и до наступления темноты оставалось всего около двух часов светлого времени. Около 15 часов показались батальоны 1286-го полка. Они бегом направлялись в свои исходные районы. Около 15 часов 30 минут стали развертываться и два запоздавших дивизиона 596-го гаубичного полка, а также 57-й тяжелый артиллерийский дивизион. В это время авиация противника активизировалась. Группами но четыре — шесть самолетов повела на наши войска, занимавшие или уже занявшие исходное положение для прорыва, атаки с воздуха. Тыловые учреждения дивизий и армии, понтонно-переправочные части нахлынули на артиллерийские позиции н на вторые эшелоны полков и дивизии. Связь все время нарушалась.
Обо всем этом, а также о том, что еще не вся артиллерия подготовилась к действию, а часть взводов 1286-го полка пока не уяснила своих задач, я доложил командующему 19-й армией генералу Лукину. Я настойчиво просил его отложить атаку до утра,, чтобы за ночь отвести тылы назад, привести в.порядок перемешавшиеся части и наладить нарушенное управление войсками.
На свой доклад и предложение о переносе наступления на утро 12 октября я получил ответ; “Вашкевич, ты не представляешь всей обстановки. Или мы сегодня, сейчас прорвемся, или нас к утру сомнут”. На мое замечание, что ночью противник не начнет наступление, генерал Лукин подтвердил: “Иди и прорывайся”, — и пожелал успехов. На этом, пожав друг другу руки, мы расстались.
Для непосредственного руководства войсками я с небольшой группой офицеров штаба и офицерами связи полков отправился в боевые порядки первых эшелонов1286-го и 1282-го стрелковых полков. Со мной пошли начальник артиллерии дивизии полковник Суворов и комиссар штаба дивизии старший политрук Б.З. Евсеев. Комиссар дивизии В.Т.Крылов и начальник штаба дивизии полковник Софин остались на командном пункте. Они должны были привести в порядок вторые эшелоны полков, перемешавшиеся с другими частями армии, а потом присоединиться к нам.
Около 16 часов “ катюши” дали первый и последний залп, вся артиллерия дивизии открыла огонь. Первые эшелоны 1286-го и 1282-го стрелковых полков перешли в наступление.
Противник встретил наши войска плотным заградительным огнем. .Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево. Поздно вечером они захватили деревню Спас и тем самым прорвали кольцо окружения противника. Фронт прорыва достигал 3 километров. Он простреливался пулеметным и артиллерийско-минометным огнем.
К рассовету 12 октября прорвавшиеся части сосредоточились в 18 киломётрах к .северо-западу от места прорыва. Здесь находились подразделения 1282-го и 1286-го стрелковых полков, 970-го артиллерийского полка и часть отряда моряков, а также подразделения из соседних дивизий армии. Быстро сказалась физическая усталость и большое напряжение ночного боя. Все повалились спать.
В этом районе мы пробыли весь день 12 октября, ожидая подхода других наших частей. Однако к нам присоединились лишь отдельные небольшие подразделения из разных дивизий 19-й армии.
1284-й стрелковый полк, оставленный на реке Вязьме для прикрытия прорыва 19-й армии на восток, свою трудную задачу выполнил. Весь день 11 октября он огнем и контратаками отражал попытки крупных сил немецко-фашистских войск переправиться па восточный берег реки Вязьмы. Бойцы мужественно сражались, проявляли стойкость и героизм.
В этом бою, лично ведя в контратаку роту, пал смертью храбрых начальник штаба полка В. Вяжлинский. Стрелковое отделение сержанта И. Дубихина, в котором находился комиссар батальона Н. Сапелкин, героически погибло, уничтожив более двух десятков гитлеровцев, и не уступило врагу своих позиций. Стойко защищали свои позиции пулеметчики пулеметной роты 3-го стрелкового батальона. Командир пулеметом роты лейтенант А. А. Баранов, будучи дважды ранен — в ногу и в руку, продолжал вести пулеметный огонь, пока не потерял сознания. Героически погибли на своих позициях пулеметные расчеты сержанта Иконникова и старшины Тащалова.
Только небольшой части полка удалось выйти из окружения и присоединиться к своим войскам.
Далеко на юго-западе, где ночью и утром шел жестокий бой, наступила тишина. Закончилась героическая борьба 19-й армии и группы Болдина с целью прорвать кольцо окружения и во что бы то ни стало отойти на Можайскую линию обороны.
19-й армии и группе И. В. Болдина удалось выйти из .окружения и отойти на восток в неполном составе. Такой отход был бы более успешным до 5 октября, когда Вязьму окружали разведывательные и передовые отряды противника. После 6 октября, когда танковые корпуса 3-й и 4-й танковых армий соединились восточнее Вязьмы, выход из окружения требовал тщательной подготовки и помощи извне.
Попытки выйти из окружения, предпринятые 19-й армией 8, 9 и 10 октября, только насторожили врага, заставив его еще больше уплотнить боевые порядки своих войск. Прорыв из окружения, назначенный на 16 часов 11 октября, предполагалось провести под покровом ночи. Но к ночным действиям, тем более такого большого масштаба, как прорыв армией крупных сил противника и последующий ночной марш на 45—55-километров, войска и штабы оказались мало подготовленными. К тому же фашистские войска во много раз превосходили советские войска в силах и средствах. Поэтому лишь отдельным частям удалось прорвать расположение врага и отойти на восток.
О наших силах, оказавшихся в окружении западнее Вязьмы, немецко-фашистское командование не знало. Оно принимало желаемое за действительное. Ему мерещилось, что гитлеровским частям удалось окружить главные силы Красной Армии, которые защищали Москву, и что теперь открывается путь к столице Советского Союза. На каждую нашу попытку выйти из окружения командование группы армий “Центр” отвечало немедленным сосредоточением свежих сил на угрожаемом направлении.
После Великой Отечественной войны гитлеровские генералы хвастались, что “русские в районе Вязьмы потеряли 67 стрелковых, 6 кавалерийских и 7 танковых дивизий, 663 тысячи пленными, 1242 танка и 5412 орудий”. Но эти цифры или приснились им, или явились сознательным обманом своего фюрера, чтобы вместо гнева получить чины и награды.